Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон Страница 10

Солнце заливало стол ярким светом. Саймон отчаянно боролся с желанием уснуть и черпал силы во все растущем глухом раздражении. Он хорошо знал эту женщину в сером платье, с суровым лицом и гладко зачесанными назад седыми волосами. На ее груди переливался дымчатый драгоценный камень — символ ее ремесла и грозное орудие власти, руки были сложены на коленях. Да, Саймон хорошо знал ее, хотя и не мог бы назвать по имени — ибо имена волшебниц Эсткарпа никому не были известны и никогда не произносились вслух, ведь это была величайшая тайна каждой из них, которую нельзя было отдать в руки толпы, чтобы ею не завладели враги.

— Значит, это ваше последнее слово, — он не пытался смягчить резкого тона, задавая этот вопрос.

Она не улыбнулась, только тень промелькнула в спокойных глазах.

— Не мое слово. Хранитель Границ, и не наше слово. Это закон, по которому мы живем. Джелит… — Саймону показалось, что в ее тоне звучит неодобрение. — Джелит сама сделала свой выбор. Возврата нет.

— Но если ее волшебная Сила осталась с ней, что тогда? Ведь вы же не можете оспаривать это?

Она не пожала плечами, но Саймон понял, что его речь и гнев нисколько не тронули ее.

— Если обладаешь какой-то вещью, пользуешься ею и притом долгое время, то ее тень может еще некоторое время оставаться с тобой, даже если этой вещи больше нет. Возможно, ей еще доступно то, что остается лишь бледной тенью ее прежних возможностей. Но она не может требовать обратно камень и снова стать одной из нас. Но я надеюсь, Хранитель Границ, что вы не для того вызвали сюда волшебницу, чтобы обсуждать со мной этот вопрос и возражать против такого решения — ведь оно вас совершенно не касается.

Вот он, снова этот барьер между волшебницами и простыми смертными. Саймон постарался обуздать свой гнев, ибо сейчас и в самом деле не время бороться за дело Джелит. Сейчас нужно думать только об осуществлении задуманного плана.

Он коротко объяснил, что нужно сделать.

Волшебница кивнула:

— Кто именно из вас изменит облик?

— Я, Ингвальд, Корис и еще десять человек из отряда пограничников.

— Я должна видеть тех, чей облик вы хотите принять, — она поднялась со стула. — А они наготове?

— Их тела…

Она не изменилась в лице при этом сообщении, а спокойно стояла, ожидая, чтобы ей указали дорогу. Они положили тела в дальнем углу зала — десять воинов, выбранных среди убитых в последней схватке, и среди них один офицер, судя по знакам на мундире — покрытый шрамами и с перебитым носом. Фальк лежал поодаль.

Волшебница постояла немного возле каждого тела, пристально вглядываясь в черты лица каждого. Многие ее сестры по ремеслу могли совершить временное превращение, но только она одна обладала Силой производить полное превращение одного человека в другого, до самых мельчайших черточек лица.

Подойдя к Фальку, она остановилась, наклонилась над ним и долго рассматривала его лицо. Наконец она повернулась к Саймону:

— Вы совершенно правы, лорд. В этом человеке есть нечто большее, чем его собственный разум, душа и мысли. Колдер… — это последнее слово она произнесла хриплым шепотом. — И, зная об этом, вы все же пытаетесь занять его место?

— Наш план зависит от появления Фалька в Карсе, — ответил Саймон. — И я не колдер…

— Что с легкостью установит первый же колдер… — предупредила она.

— Мне придется рискнуть.

— Пусть будет так. Приведите сюда тех, кто должен пройти превращение. Сначала семь человек, потом еще троих. Отошлите остальных из зала, никто не должен мешать нам.

Он кивнул. Ему приходилось и раньше подвергаться превращению, но это делалось наспех, ненадолго, только чтобы скрыться из Карса. Теперь же он должен стать Фальком, это совсем другое дело.

Пока Саймон собирал своих добровольцев, волшебница занялась приготовлениями. Нарисовав на полу две пятиконечные звезды, которые частично накладывались одна на другую, она поместила в центре каждой звезды небольшую жаровню, извлеченную из ящика, который несли за ней вслед прислужники, сопровождавшие ее. Затем она стала отмерять и взвешивать различные снадобья из множества колбочек и пиал, а потом смешала их в две кучки на специальных квадратиках тонкого шелка, затканного причудливым узором.

Они не могли воспользоваться одеждой убитых, слишком она была окровавленной и грязной, но в комодах, стоявших в зале, нашлось все необходимое, к тому же, в их распоряжении находились пояса и оружие погибших.

Волшебница бросила свернутые квадратики шелка со снадобьем в жаровни и начала нараспев произносить заклинания. От жаровен поднялся густой дым, который скрыл стоявших в зале обнаженных мужчин — каждый из них стоял на одном из лучей, нарисованных на полу звезд. Теперь тем, кто стоял под этой пеленой тумана, трудно было поверить, что существует мир за пределами этого сизого дымка, который окутывал их все плотнее и плотнее. Слова заклинаний медленно и гулко отдавались в их ушах, и все вокруг качалось и плыло в тумане.

Туман рассеялся так же медленно, как и возник, воздух наполнился приятным ароматом, и Саймон ощутил, что постепенно возвращается в реальный мир. Ему стало холодно, он бросил взгляд вниз и увидел странное незнакомое начинающее полнеть тело с курчавыми рыжими волосами, покрывающими кожу. Он стал Фальком.

Корис — или, по крайней мере, человек, который сошел с того луча звезды, где до этого стоял Корис — был немного ниже — они постарались подобрать себе прототипов более или менее похожих на них — но зато у него не было непомерно широких плеч сенешаля и длинных болтающихся рук. Старый шрам вздернул его губу на манер волчьего оскала. Ингвальд утратил свою молодость, в его волосах пробивалась седина, морщинистое лицо носило на себе печать долгой и беспутной разбойничьей жизни.

Они подобрали себе одежду, надели кольца, шейные цепочки, разобрали оружие погибших.

— Лорд! — окликнул Саймона один из его людей. — Вон там позади вас лежит что-то. Выпало из пояса Фалька.

Это был странной формы кусочек металла: ни серебро, ни золото — с зеленым оттенком и по виду напоминал сложно завязанный узел, состоявший из множества хитросплетений. Саймон нашел на поясе Фалька крючок, на котором, по-видимому, раньше был прикреплен этот странный предмет, и водворил его на место. Нельзя было упускать даже такую мелочь в обличье Фалька.

Волшебница оглядела Саймона критическим взглядом, как художник — свое творение.

— Желаю удачи, Хранитель Границ, — сказала она. — Сила волшебства будет с вами в полной мере.

— Благодарим вас за добрые пожелания, леди, — сказал Саймон. — Мне кажется, нам очень потребуется помощь этой Силы.

— Прилив заканчивается, Саймон, — крикнул от двери Корис, — нам пора отплывать.