Возвращение в Аланар - Татьяна Форш Страница 10

– Сама не знала! – вздохнула я.

Вот блин! Конспиратор из меня еще тот! Даже этот парниша понял, кто есть кто!

– Да ладно! Магия – штука нужная, в хозяйстве сгодится. Не трусь, прорвемся! – гном, уже изрядно опьянев, выпалил мне эту ободряющую ахинею и, опустошив бутылку, сонно попросил: – Ты, ежели спать не хочешь, посторожи пока, а как захочешь – толкни, я тебя сменю!

Улыбнувшись, он свернулся калачиком у очага и, засунув под щеку ладони, раскатисто захрапел. Я очнулась от тяжких мыслей. Немного посидев, подошла к выходу, вдохнув полной грудью свежий горный воздух.

Легкая прохлада волной ткнулась в босые ноги. Чуть зазнобило, но мне не хотелось в душную жару нашего временного пристанища. Привалившись к стене, я уселась у входа, настороженно прислушиваясь к звукам гор. Небо заволокли тучи, и от того стало еще темнее. Позволив затянуть себя трясине воспоминаний, я незаметно задремала.

* * *

Меня разбудил выстрел грома. Полыхнувшая молния на мгновение осветила изломы скал призрачным светом, и снова наступила темнота. Торопливо поднявшись на ноги, я подошла к едва теплящемуся очагу. Решив не будить спокойно похрапывающего Крендина, уселась рядом, слушая внезапный, словно по команде начавшийся ливень.

Сколько я так просидела, не знаю. Вдруг в шум дождя вплелись другие звуки, заставившие меня очнуться от наползающей дремы и насторожиться. Ливень, занавесом скрывал вход в пещеру, делая невозможным что-либо разглядеть. Какое-то время в уши лилась только дробь дождя. Не слыша ничего подозрительного, я решила, что мне померещилось, но тут, совсем близко, послышался вопль о помощи и грозное рычание. Не выдержав ночного концерта, я толкнула в бок гнома. Тот только всхрапнул, но даже не пошевелился. Крик повторился.

– Да, блин, Крендель, сколько можно дрыхнуть! Там кого-то убивают, а ты спишь! – я обулась и со всей дури приложила его сапогом. Он застонал. Открыв глаза, несколько секунд бессмысленно таращился на меня.

– Вставай, давай! Хватит дрыхнуть! – Для верности я его еще потормошила. Он потер глаза, потряс головой и уже довольно осмысленно спросил:

– Что-то случилось?

– Пока не знаю! Там что-то происходит! – кивнув на дождевой полог, я подошла к выходу.

– Судя по всему, дождь! Ты грома испугалась? – улыбнулся гном.

– Я что, похожа на припадочную барышню из высшего общества?

Гном уже полностью проснулся и демонстративно оглядел меня со всех сторон.

Шутник, блин!

– Да вроде нет!

– И на том спасибо! – нетерпеливо хмыкнула я. – Ну? Ты посмотришь, что там происходит?

Я кивнула на дождь. Красноречивые крики, как назло, не повторялись, и на мою просьбу он только покривился:

– Я чё, головою маюсь? Охота ноги мочить! И ты меня за этим разбудила?

– Но там что-то происходит! Я слышала крик.

– Давно?

Я пожала плечами.

– Может, минут пятнадцать назад. Тебя пока разбудишь!

– Ага. – Гном задумался и выдал: – Ну, за пятнадцать минут от того, кто кричал, здесь могло ни ножек, ни рожек не остаться. Так что иди, покемарь! Я с утра тебя рано разбужу!

Он зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.

– Ну и ладно! – я махнула рукой, с удобством устраиваясь у очага, как вдруг ночь прорезал вой.

Мы с Крендиным, не сговариваясь, подскочили.

– Ты сиди здесь, а я пойду, посмотрю. Там и впрямь творится что-то странное, – приказал он, подхватывая топор.

– Пойдем вместе, я тебе хоть посвечу!

– Ага! А вдруг там опасно?

– Тем более! Я не могу отпустить тебя одного! Кто меня тогда в Златогорье приведет?

– Да ты не бойся! Я только выйду, посмотрю и назад! – утешил гном и шагнул в дождь.

Несколько минут я стояла у входа, прислушиваясь к шуму воды, затем, не выдержав, выскользнула следом.

Вначале густая темнота ослепила, затем короткий серпантин молнии высветил возню на нижней площадке. Осторожно, поскальзываясь на камнях, я начала спускаться. Очередной отсвет молнии выхватил из темноты яростно размахивающего топором Крендина, рубившегося спина к спине с высоким худощавым незнакомцем. С кем они воевали, я толком и не разглядела, увидела только невысокие мохнатые фигурки и рядом с ними силуэты здоровенных волков или собак.

Вдруг незнакомец, отражая атаку накинувшихся на него двух низкорослых фигур, поскользнувшись, упал на одно колено. Гном, пытаясь расчистить место вокруг себя, еще быстрее замахал топором. Только тварей, казалось, становилось больше. Чуя поживу, звери хватали за ноги, висли на руках. Не выдержав, я вскинула руку, сотворяя большой яркий шар, куполом света накрывший все вокруг. Он медленно поплыл к месту схватки. Твари, тявкая и вереща, бросились врассыпную.

Засунув за пояс топор, гном подскочил к незнакомцу, быстро взвалил его на спину и, спотыкаясь на мокрых камнях, потащил к пещере. Дождавшись, когда они ввалятся внутрь, я погасила шар и шагнула следом.

Незнакомец, не шевелясь, лицом вниз лежал на Крендине, а тот, отчаянно матерясь, пытался выползти из-под безжизненного тела. Скинув груз, гном шипя, как дикий кот, поднялся, отряхнулся. От разлетевшихся брызг сердито зашипел костер. Скинув на пол топор, он стянул с себя куртку и с сожалением ее оглядел.

– Порвали гады!

На спине и на рукавах грубая кожа болталась тонко нарезанной лапшой.

– Да ладно! Самое главное – ты жив, а куртку я тебе зачарую, пока новую не купишь! – утешила я его. Прислушиваясь к заунывному завыванию неподалеку от пещеры, передернула плечами. – Кто это был?

– Горные гоблюки со своими псами. Во время битвы у Великограда их почти всех уничтожили, но за тридцать лет самодурства Барги они, вишь, расплодились! По горам в сумерках не пройдешь! – гном поморщился. – Ноги сильно погрызли! Залечишь? А то раны от их укусов долго заживают и гноятся. Можно лихорадку подхватить!

– Конечно! Только дай я сначала ему помогу! – кивнула я на нашего гостя, пытаясь его перевернуть. – Давай вместе, а то он тяжелый!

Гном подошел ко мне. Вдвоем мы подтащили раненого ближе к очагу и опрокинули на спину.

– Не повезло парнишке! – хмыкнула я, разглядывая светловолосого симпатичного, чуть худощавого парня. Высокий лоб был рассечен и кровоточил, прямой нос теперь радовал явно приобретенной горбинкой, а тонкие губы разбиты. Плечо, сбитое о камни, алело содранной кожей, а из прокушенной на шее вены толчками вытекала темная кровь.

– Крендин, есть какая-нибудь ткань?

Гном, порывшись в мешке, выудил тряпку, служившую вчера скатертью, и кинул мне. Подхватив, я прижала ее к шее незнакомца, и быстро, стараясь не вдумываться, стала произносить всплывающие в мозгу незнакомые слова.