Солнце цвета льда - Дмитрий Казаков Страница 10

– Легок ли был путь вашего коня бурунов? – спросил конунг, когда они сошлись вплотную.

– Ужасен, – вопреки обычаю ответил Ари. – Сегодня утром, едва мы отошли от места стоянки…

Ивар нахмурился, слушая, как среди полного штиля драккар ярла чуть не опрокинулся, когда из-под воды явилась чешуйчатая спина толщиной со ствол мирового ясеня, по морю хлестнул хвост, способный вытянуться от Бьёргюна до Конунгахеллы, и дикая вонь поплыла над волнами.

– Это был сам Ермундганд, клянусь Вратами Хель и повозкой Бальдра! – говорил ярл, возбужденно размахивая руками. – Он нырнул и снова вынырнул, и на этот раз посмотрел на нас! Я видел его чудовищные глаза, каждое с озеро, и в плещущуюся в них злобу! Если бы он смог подойти к берегу, то проглотил бы наш корабль, точно пес – муху!

Ивар хотел было спросить, где Ари добыл хмельного пива, обильно сдобренного ядрёными мухоморами, но вспомнил утреннюю волну, порожденную непонятно чем, и прикусил язык.

– Страшные вести ты несешь… – проговорил он. – Мировой Змей покинул дальние воды и приблизился к землям Мидгарда? Неужели настал час Рагнарёка, Хеймдалль готовится затрубить в рог, Локи вырвался из заточения и спускает на воду драккар из ногтей мертвецов?

– То мне неведомо… – ярл, никогда не слывший трусом, вздрогнул. – Но мнится мне, жуткие дела будут твориться. Прощай, Ивар Ловкач, думаю, что не свидимся мы более в этом мире!

Он махнул рукой, дружинники ударили веслами по воде, и драккар с головой ястреба принялся набирать ход.

– Прощай… – сказал Ивар, показал своим, чтобы возобновили греблю, и повернулся к Арнвиду. – Что ты об этом думаешь?

– Волк Фенрир еще не разорвал узы, – ответил старый эриль медленно, губы его двигались с трудом. – Но Ари не соврал – дикая сила, что обычно спит за краем горизонта, пробудилась, и Ермундганд рыщет неподалеку от Северных Земель. Что-то растревожило его, и боги будут вынуждены вмешаться, если Змей не уснет снова… А это грозит неисчислимыми бедами всем, и альвам, и людям. Времени все меньше, конунг, надо спешить!

Они гребли так, что весла гнулись в могучих руках, а когда уставали, Ингьяльд рисовал руны, вызывал ветер. Но держался тот недолго, и вновь приходилось браться за отполированные за блеска рукоятки, так что сам конунг работал наравне с остальными, меняя кого-то из молодых воинов.

Драккар мчался на север, один за другим проходя заливы, расположенные на берегу поселки. Рыбацкие лодки освобождали ему дорогу, с них что-то кричали, махали руками, с земли обеспокоенно смотрели женщины.

И в Халогаланде знали корабль Ивара Ловкача, и теперь гадали, куда он идет.

Останавливались, только когда начинало темнеть, а в путь пускались с первыми лучами солнца, что восходило раньше и раньше. Мирового Змея не видели, но море было странно беспокойным, вспучивалось горбами, рокотало, несмотря на штиль, на глади возникали водовороты.

Прошли остров Ньярдей, в Викаре пополнили припасы.

Еще через два дня попали в снегопад, в настоящую метель – тут, на севере, лето не спешило менять короткую северную весну. Ивар велел бросить греблю – за мечущимися белыми хлопьями ничего не было видно, и они могли налететь на торчащую из моря скалу.

Лишь когда снегопад прекратился, пошли дальше.

Миновали Хесьютун, и потянулись берега вовсе безжизненные – голые серые скалы, лишенные даже намека на зелень, тут сразу переходили в возносящиеся к небесам, закованные в лед горы.

Дальние вершины «дымились», закутанные в полотнища снегопадов.

Несколько дней не могли отыскать подходящую бухту для ночлега, и оставались на воде даже ночью. Эрили рисовали на лбу дозорных руны, позволяющие видеть во мраке, после них голова разламывалась так, словно перепился нехорошего пива, а перед глазами двоилось.

Остров Годей показался ближе к вечеру – из холодного тумана выплыла приземистая громада длинного мыса, словно воины в боевом строю встали поверх него остроконечные скалы.

– Это он? – спросил Ивар, повернувшись к Арнвиду.

Сам так далеко на север никогда не забирался, а старый эриль, хоть и родился в Вестфольде, побывал везде, излазил все фьорды, в каждый закоулок заглянул от Асгарда до ледяной преисподней.

– Он, – буркнул Арнвид. – Уходим восточнее, там должна быть бухта…

Бухта показалась вскоре, узкая, извилистая, едва протиснуться кораблю, да еще удача, если весла не поломаешь.

– Давай, Гудрёд! – сказал Ивар, вглядываясь в темную воду. – Вперед! Вправо! Еще! Теперь прямо!

С обеих сторон нависли отвесные, мокрые утесы, источенные дырами, похожие на огромные ковриги хлеба. По днищу корабля что-то проскрежетало, заставив конунга поморщиться, но тут бухта расширилась, открылся пологий берег, впадающий в море ручеек, и рядом с ним – старое кострище.

Здесь останавливались, и неоднократно, но последний раз, похоже, еще в прошлом году.

– Табань! – приказал Ивар, первым прыгая через борт.

Вымок до пояса, но не обратил на это внимания, зашагал к суше, глядя по сторонам и держа руку на мече. Кто знает – вдруг Годей не так безлюден, как кажется на первый взгляд?

По сторонам высились скалы, дальше виднелся лесок, не особенно густой, но достаточно большой, чтобы в нем нашлись дрова.

– Давненько я тут не был, – сказал вставший рядом с конунгом Арнвид.

– Лет сто? – донесся позади ехидный голос Нерейда.

– Ну сто не сто… – старый эриль закашлялся, поправил висевший на поясе меч. – Но давно. На ночь выставим удвоенные дозоры, а к кургану отправимся завтра утром, в темное время туда сунется только безумец.

Ивар кивнул – все верно, во мраке колдуны особенно сильны, а мощь светлых асов, наоборот, слабеет.

– Нерейд, Кари, – скомандовал он, – берите молодых, и за дровами, Скафти, займись ужином…