Легенда о Круге. Книга 2. Клятва на стали - Дуглас Хьюлик Страница 10

Солнце едва пощупало западный горизонт, когда я наконец достиг вершины Пьяной улицы. Кривая улочка находилась под самым гребнем одного из пяти илдрекканских Старых Холмов, по соседству с тем, что раньше являлось центром города, а ныне превратилось в почти убогий кордон, имевший больше истории, нежели престижа. Попав туда в первый раз, после того как стал Принцем, я предвкушал свежий ветер, присущий возвышенности; сейчас, остановившись вытереть лицо и перевести дух, я вспомнил, почему предпочел кордон Каменной Арки. Быть может, моя былая округа снискала толику опасностей и затхлой вони, но мне не приходилось взбираться на холм всякий раз, когда я спешил домой, – а главное, не после полного дня работы на улицах.

Я шел через Илдрекку остаток утра и большую часть дня. Обычно это не занимало столько времени, но день был по мелочи праздничный: Торжественный Смотр Малого Воинства пришелся на праздник Тцемикля, ангела-хранителя алхимиков, и улицы центральных кордонов были забиты гуляками, участниками парада гильдий и теми легионерами, которым повезло вытянуть черную горошину и получить увольнительную. Даже в проулках оказалось людно. Мне было временами не протолкнуться между Лярвами, лепившимися к стенам, пьянчугами, извергавшими пиршественные дары на мостовую, и Щипачами, которые подкарауливали и чистили отбившихся и беспечных.

Все это затрудняло и сбор информации – еще одно дело, которым я занимался или, по крайней мере, пытался заняться по дороге домой. Вести о Птицеловке? Ни одной. Не слышал ли кто-нибудь, откуда пошел звон про Щура? Об этом не знала ни одна душа. Ничего, кроме быстрых пожатий плечами, понуренных голов и невнятного бурчания, похожего на ответы, но ни о чем мне не говорившего. Похоже, что улице было нечем со мной поделиться.

Да ей и не сильно хотелось. Я стал Серым Принцем, а Круг предпочитал говорить не с Принцами, а о них. Уличная мудрость гласила, что Принцы вездесущи и участвуют во всем; привлечь их внимание означало сделаться бездумным орудием в их руках. В контексте репутации это было заманчиво: никто не кантует и мало кто идет поперек. Но на практике? Уличная жизнь становилась подлинным наказанием, особенно если вы привыкли работать на дне.

В глубине души я надеялся, что окажусь исключением и мой недавний более низкий статус позволит навести мост через пропасть, лежащую между фраером и властелином криминального мира. Но ничего не вышло, и бо́льшая часть Круга не хотела испытывать судьбу. Несколько месяцев назад я принадлежал улице, но, едва я возвысился, это прошлое зачеркнули. Слухи и сплетни стали не про мою честь. Не для моих ушей.

И все это, черт побери, не помогало мне в поисках Птицеловки.

Я в очередной раз свернул и пошел по Стряпчей улице. По обе стороны неровными рядами тянулись переплетные и букинистические лавки, перетасованные, как на неряшливой книжной полке. Вот магазин Фахельтрагера, известный подбором эротики времен Второго Регентства и философии Четвертой Реформы; вот Фальконетто, лучшая в городе лавка древних руководств по боевым искусствам; слева – переплетное хозяйство Лазаруса, специализирующееся в фальшивой позолоте и тисненых обложках. Они, как и прочие, были главной причиной моего переезда сюда: я хотел поселиться ближе к поставщикам опосредованных знаний с их лежалым товаром. То, что я заходил в эти лавки реже, чем мне хотелось, не снижало очарования. Сам факт их существования оправдывал подъем на кручу по дороге домой. Как правило.

Я провел пальцем под перевязью вкупе с веревкой и поморщился. Под грузом Деганова меча они весь день напролет врезались в плечо, и его начало саднить. Я сбросил упакованный клинок и вздохнул. Несмотря на веревку, перехватившую его подле гарды и у кончика, тот все равно напоминал скорее длинную скатку материи, нежели меч.

Я взвесил оружие на ходу. Что дальше?

Не то чтобы я собирался вернуть его Дегану. Он наглядно продемонстрировал свой настрой, когда три месяца назад швырнул меч на пол и вышел из горящего склада. Не мог я и спросить, не передумал ли он. Деган, действуя в своей исконной манере, исчез с улиц – он растворился, как часто бывало в прошлом, но только дело было не в афере и не в работе по найму. И я знал, что теперь – навсегда.

Конечно, мне хотелось для спокойствия совести пуститься на поиски, но я этого не сделал и предпочел уважить его волю и не соваться не в свое дело. С учетом зла, которое я ему причинил, это казалось меньшим из того, на что я мог пойти.

Мне удавалось держаться, пока Щур не извлек меч Дегана и не помахал им перед моим носом.

Да будь он проклят, косоглазая сволочь!

Я переложил наследство Дегана в левую руку и ускорил шаг. До дома осталось пять кварталов. Всего-навсего пять, пройдя которые я смогу перевести дух, выспаться и, может быть, поразмыслить.