Первая исповедница - Терри Гудкайнд Страница 10

Пока Магда шла к дверям своих покоев, грозные воины рассредоточились вдоль коридора и заняли новые позиции.

Она осмотрелась.

– Вы ожидаете неприятностей здесь, в Цитадели, Лорд Рал?

– Судя по тому, что я видел, – произнес он тихо, – в Цитадели сейчас так же опасно, как в любом другом месте.

Магда нахмурилась.

– И что же вы видели, позвольте спросить?

– С тех пор как я приехал сюда, погибли уже трое моих людей.

Магда вдруг остановилась и обернулась, перехватив его мрачный взгляд.

– Погибли? Здесь, в Цитадели? Как?

Он засунул большой палец за пояс.

– Одного нашли в коридоре – более сотни колотых ран. Другой умер во сне, без видимых причин. Третий таинственным образом свалился с высокой стены.

Магда тоже чуть не свалилась со стены. Она все еще чувствовала странную дезориентацию, будто только теперь вырвалась из ужасного, потустороннего кошмара, а не просто, поддавшись горю, пережила минутную слабость.

– Возможно, тот, кого закололи, опрометчиво ввязался в драку с теми, с кем не следовало? – предположила она.

– Если хорошенько постараться, объяснения можно придумать всем трем смертям, – заметил он, ясно давая понять, что не покупается на такие легкие разгадки.

Вновь идя мимо смутных фигур молчаливых воинов, наблюдающих за ней, Магда старалась успокоиться. Ей не нравилась мысль о том, что в Цитадели притаилась угроза. Еще Бараху некоторые смерти в Цитадели казались подозрительными.

Кроме того, именно здесь, в Цитадели, умер ее муж. И молчаливая Цитадель наблюдала за тем, как она чуть не последовала за ним к ужасной смерти на скалах внизу.

Она начала понимать, что в смерти ее мужа есть нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Теперь та не походила на обычное самоубийство. Записка у Магды в кармане, его последнее послание к ней, определенно свидетельствовала: происходит нечто большее, чем то, что можно увидеть на поверхности.

Учитывая, сколько людей жило и работало в Цитадели, учитывая продолжающуюся войну, тем более памятуя о волшебниках, работавших с крайне опасными видами магии в попытке создать оружие, способное отразить нашествие орды из Древнего мира, не следовало удивляться тому, что в Цитадели кто-то погибал. Смерти троих людей Лорда Рала были не единственными необъяснимыми смертями, о которых она слышала. Однако даже здоровые младенцы иногда внезапно умирают.

Эти смерти не доказывали, что в стенах Цитадели твориться зло, хотя Магда знала, что кое-кто верил в это. Смерть, как-никак, – составная часть бытия. Она всегда ходит за жизнью по пятам.

Магда отперла тяжелые двери и широко распахнула их, приглашая войти. Двое огромных стражей прошли внутрь вслед за Лордом Ралом, закрыли двери и замерли по сторонам от входа, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

Магда указала на них.

– Мне казалось, вы хотели побеседовать с глазу на глаз.

Альрик Рал оглянулся на мужчин и сообразил, о чем речь.

– Разговор будет конфиденциальным. Это мои личные телохранители.

– Разве волшебник нуждается в грубой физической силе?

– Магия не гарантирует безопасности, госпожа Сирус. Уж это муж наверняка вам говорил.

– Что вы имеете в виду?

– В стране слепых быть зрячим – преимущество. Но, когда каждый способен видеть, зрение не представляется чем-то особенным. Среди волшебников умение применять магию не считается оружием, дающим особое преимущество и уж тем более непобедимость. Магии может противостоять другая магия, так что магический дар никого не делает всесильным и не гарантирует безопасности.

Альрик Рал повернулся и, вытянув руку, поджег фитили нескольких ламп на ближних столах и полдюжины свечей в железном канделябре.

– Хотя нельзя сказать, что от магии вовсе нет пользы.

Добавив света себе в помощь, он прошел в глубь тихой комнаты и двинулся вдоль правой стены, разглядывая коллекцию книг в резных шкафах орехового дерева. Положив ладонь на серебряную рукоять ножа, висящего на поясе, он шел вдоль шкафов, останавливаясь, чтобы приглядеться к томам за стеклянными дверцами. Читая названия на корешках, он слегка щурился.

– Более того, – добавил он, распрямляя широкие плечи, – мы все состоим из плоти и крови, и самый обычный нож может перерезать мое горло так же, как и вам. И для этого не потребуется никакая магия.

– Я понимаю, к чему вы клоните. Барах никогда не говорил об этом именно такими словами, но я слышала от него нечто похожее. Однажды он сказал, что те, кому магия недоступна, жаждут обрести ее, ошибочно полагая, будто она защитит их или даст способность побеждать, но не понимают, что она лишь постепенно приведет ко все более сокрушительным поражениям. Пожалуй, я не вполне понимала смысл его слов, пока не услышала ваше объяснение.

Альрик Рал кивнул, продолжая рассматривать книги.

– В двух словах, суть – равновесие. Даже сейчас, пока мы тут беседуем, могущественные волшебники и здесь, и в Древнем мире трудятся над созданием новых форм магии, способных дать преимущество в войне. Обе стороны с помощью своего дара изыскивают все более смертоносное оружие в надежде сотворить такое, что сокрушит противника.

Если преуспеем мы, в ходе войны наступит перелом и мы уцелеем. Если преуспеют они, нас поработят, а то и уничтожат.

Ощущая смутную тревогу, Магда уставилась в пустоту своего жилища.

– Когда я была женой Первого волшебника, часто слышала о подобных опасениях.

Закончив рассматривать книги, Лорд Рал вернулся и встал прямо перед ней.

– Вот поэтому я здесь. Баланс сил изменился. Мы на грани уничтожения.