Искатели ветра - Алексей Пехов Страница 10

Уже светало, а он все еще стоял над телом женщины. Наконец очнулся, сорвал с шеи клановый платок, перетянул им рану на руке. Воткнул меч в землю, опираясь на него, рывком поднялся на ноги и… нос к носу столкнулся с тремя мортами.

Ужасно худые создания, с длинными руками и ногами, тонкими шеями и блестящими черепами. Лоснящаяся эбеновая кожа плотно обтягивала выпирающие кости. Янтарные глаза на фоне темных провалов отрубленных носов казались огненными. Никаких доспехов. В руках мечи-скимы. Телохранители некроманта пришли за добычей.

Да-тур взревел, поднял клинок, рассчитывая дорого продать жизнь. Тропка была так узка, что враги могли нападать лишь поодиночке. Это давало шанс если не выжить, то продержаться как можно дольше.

С первым из противников, несмотря на его мастерство, рыжий справился быстро, попросту улучив момент и сбросив его в пропасть. Затем он ринулся вперед, нанося удары наотмашь, вынуждая врагов пятиться.

Откуда-то снизу прилетел уже знакомый зеленый шар и разорвался за спиной. Колдун находился внизу, в долине, возле самого выхода из Герки, чтобы добраться до сына Ирбиса, ему потребуется много времени. К этому моменту Да-тур или победит или проиграет.

Морт атаковал в шею, скрестив клинки, словно ножницы, но человек присел и пронзил проклятую тварь насквозь. Ударил ногой, освободил клинок и… захлебываясь кровью, упал на бок.

Поначалу он не понял, что случилось. Постарался встать. Не вышло. Ноги отчего-то не слушались. Над ним стояла Та-ана. Ее глаза пылали зеленым.

Когда они наткнулись на «рыбу», Га-нор стоял к краю пропасти ближе всех. Это обстоятельство его и спасло. Во время взрыва северянин свалился вниз и тем самым избежал участи быть по уши нашпигованным стальной чешуей.

Падал он недолго. Путь в бездну прервался из-за очень кстати подвернувшегося куста горного ошена [17]. Густые цепкие ветви деревца, вбившего корни прямо в скалу, приняли на себя удар человеческого тела и сломались. Но сына Ирбиса спасли. В двух ярдах ниже ошена располагался узкий карниз. Именно на него и угодил Га-нор. Падение с такой высоты на твердую поверхность должно было сломать человеку кости, но благодаря деревцу он лишь потерял сознание.

Следопыт очнулся, едва слышно застонал. Открыл глаза, полежал, стараясь понять, где находится. Солнце стояло в зените. Прошло довольно много времени с тех пор, как они наскочили на «рыбу». Воспоминание о твари колдуна заставило его осторожно пошевелить руками и ногами, стараясь понять, целы ли они. По всему выходило – да.

На то, чтобы оценить, куда он попал, времени много не понадобилось. Га-нор искренне поблагодарил Уга за спасение жизни. Если бы не карниз, выбитый в скале ветром и дождями, падать северянину и падать. С такой высоты лежащий в долине город Тысячи колонн казался не больше ладони.

Га-нор внимательно изучил скалу и пришел к неутешительным выводам. Трещин, конечно, много, но пальцы туда не просунешь. Чуть выше растет ошен с обломанными ветвями. Если снять пояс, можно попытаться до него добраться. Но выдержат ли корни его вес? Вряд ли. Да и если даже он заберется, что дальше? До края все равно не достать.

С этого птичьего карниза деваться некуда. До верха не допрыгнуть, а отправляться вниз можно, только если хочешь покончить с жизнью. Так что смерть он встретит наедине с горным ветром, небом и голодом.

О том, что случилось с товарищами, следопыт старался не думать. Та-ана стояла ближе всех к «рыбе», ей вряд ли удалось выжить. Да-тур, если и остался цел, скорее всего, посчитал соплеменника погибшим. Если так, то теперь кровный брат уже за перевалом, на пути к Вратам Шести Башен.

Во время падения Га-нор потерял меч, и у него остался только кинжал. Будь их два, северянин, не раздумывая, начал бы штурмовать стену. Он раньше проделывал подобный трюк, а однажды на спор забрался по отвесной стене, прилегающей к башне Дождя. Но с одним кинжалом нечего и мечтать о том, чтобы оказаться наверху. Уж проще отрастить крылья.

Весь день прошел в безуспешных попытках найти выход из ловушки. Га-нор метался от края до края площадки, ругался, но все было без толку. Проклятия и молитвы не помогали.

К вечеру, когда до захода солнца оставалось не больше нара, следопыт сидел, прислонившись к стене, и, подбирая лежащие вокруг камешки, бросал их в пропасть. Понимая безнадежность ситуации, отстраненно подсчитывал дни, выделенные ему Угом для жизни. Выходило, прежде чем сдохнуть от голода, придется порядком помучаться. Крайне безрадостная перспектива.

Эмоции требовали выхода, и северянин выругался. Громко. Как и следовало ожидать – ничего не случилось. Затем ему на голову и за шиворот посыпались пыль и мелкая каменная крошка. Га-нор вскочил, испугавшись возможного камнепада. Но ничего подобного не произошло. Невольный пленник напряженно вглядывался вверх и наконец увидел то, что хотел. Вновь посыпалась крошка, затем упало несколько камешков. Все говорило о том, что там кто-то ходит. Сейчас сыну Ирбиса было все равно кто это – друг или враг. Сорок лет это не тот возраст, чтобы подыхать, словно угодившая в капкан ледяная белка. Уж лучше умереть от вражеского оружия и отправиться на праздник к Угу, чем превратиться в бледного призрака.

– Эй!!! – заорал он что было сил. – Эй!!! Я здесь!!! Внизу!!!

Поначалу никто не откликнулся. А затем он увидел, что сверху на него неотрывно смотрит человек. Привлеченный криками, неизвестный лежал на краю обрыва, заглядывая вниз. Га-нор вновь хотел заорать, теперь уже от радости, но разглядел незнакомца, и крик застрял у него в горле. Это лицо он знал. Ни грязь, ни кровь не могли его изменить. Тяжелая челюсть, лохматые рыжие косы и шрам на лбу. Да-тур. А вот приподнятая верхняя губа, обнажавшая в оскале ровные белые зубы и зеленые глаза…

Тварь, раньше бывшая его кровным братом, неотрывно смотрела на человека. Не спуская взгляда с мертвеца, северянин потянулся к кинжалу, и это послужило сигналом. Оживленный магией сдисца труп спрыгнул на Га-нора. Растопырив руки и ноги, он, словно паук, упал туда, где только что находился воин.

Звук, раздавшийся при ударе тела о камень, заставил содрогнуться привыкшего к смерти и крови сына Ирбиса, казалось, хруст костей должны были услышать даже в золотой Марке. Несмотря на торчащие сквозь одежду и плоть осколки сломанных ребер, раздробленные руки и вывихнутую под неестественным углом правую ногу, покойник пытался подняться.

Га-нор не мешкал. Выхватив кинжал, он оказался за спиной порождения сдисского колдуна и, вцепившись в окровавленные рыжие космы, оттянул голову мертвяка назад и быстрым движением вскрыл шею. Оружие с мерзким звуком скрипнуло по шейным позвонкам. Остановился следопыт только тогда, когда зеленый огонь в глазах Да-тура погас.

Тяжело дыша, он снял с дважды мертвого тела свой риз – широкий кинжал – и ногами спихнул труп в пропасть. Га-нор не собирался рисковать и оставлять это рядом с собой. Никаких сожалений сын Ирбиса не ощущал. Да-тур мертв, его дух в чертогах Уга, а то, что осталось в этом мире, всего лишь оболочка, находящаяся под властью сдисца.