Хранители скрытых путей. Серебряный камень - Джоэл Розенберг Страница 10

В Тир-На-Ног можно сделать и большее. Йен знал, что у Осии на Переправе Харбарда есть знакомая пара опытных целителей.

Их звали Харбард и Фрида; на самом деле это были Один и Фрейя. В особенности Фрейя обладала лечебным даром — это она вылечила Осию от ран, нанесенных ему бергениссе, она же привела в чувство и Йена после жуткого перехода, когда юноше пришлось на себе волочь полуживого старика. Возможно, лишь благодаря ее вмешательству Осия чувствовал себя здоровым в Тир-На-Ног, а если так — значит пребывание там поможет ему и на этот раз.

Йен задумчиво потер ладони. Тогда у него были кровавые мозоли, воспалившиеся так, что руки разнесло, а она за ночь вылечила их — ни ранки, ни шрама не осталось.

— У меня тоже руки потеют, стоит мне только об этом подумать, — сказал Ивар дель Хивал. — Я бы остался здесь до тех пор, пока дома все не утрясется; а если все же не останусь, поспешу в Дом Пламени, а не то Его Пылкость решит, что и без меня в моих селениях все будет прекрасно целую вечность. Впрочем, я и не собираюсь целую вечность ими заниматься, мне нужны жена и время, чтобы произвести на свет сына или двух. — Он помрачнел. — Но я могу взять Осию с собой и посмотреть, сотворят ли земля и воздух Тир-На-Ног чудо.

Йен любил Ивара дель Хивала — любил, и все. Звучный смех этого великана и его открытая обезоруживающая улыбка были просто заразительны, Йен вполне всерьез воспринимал его наставления по единоборствам и стрельбе из лука, как и уроки Ториана Торсена по премудростям владения мечом.

Однако целиком и полностью поручить ему Орфинделя… Конечно, болезнь Осии во многом снижала его ценность, но что, если этому не поверят? И что, если он все-таки многое помнит? Осию не раз бросали в подземелье, подолгу держали в тюрьме, подвергали пыткам, желая добиться, чтобы он выдал секреты, которыми владел, и Йен не имел права так рисковать снова.

— Пойду я, — тихо произнес молодой человек. — Харбарду и Фриде будет не по душе, если им станет докучать кто-то из чужаков.

На лице Карин Торсен не дрогнул ни единый мускул.

— Ты ведь так или иначе собирался возвращаться в Тир-На-Ног.

Да, собирался. Собирался найти другие камни из ожерелья Брисингамен, полагая, что поход воздастся сторицей, даже если найти искомое не удастся. Йен надеялся, что с ним отправится и Ториан Торсен-младший. Не то чтобы Торри способен дать Йену сто очков вперед по части единоборств или владения мечом, нет, просто на Торри можно положиться, причем как раз в том смысле, в каком никак нельзя рассчитывать на Ивара дель Хивала. Желаете знать мотивы Торри? Расспросите его, он вам все расскажет. Йену это нравилось. Простоват — отнюдь не означает туповат, зато, как правило, надежен.

И еще она … Йен даже невольно мотнул головой.

— Мне необходимо все как следует обдумать.

Шерв нахмурился.

— Только не очень затягивай.

Ториан Торсен дожидался его в фехтовальном зале.

— С возращением, Йен, рад тебя видеть, — приветствовал он юношу, жестом указав на инвентарь. — Бери эспадрон и давай чуточку поимпровизируем.

— Но ведь…

— Никаких «но», дорогой мой Сильверстейн. — Его улыбка сошла бы за вполне дружелюбную, если бы не шрам, протянувшийся через всю правую щеку чуть ли не до самого уголка рта. Это придавало Торсену даже несколько угрожающий вид. — Роберт Шерв присмотрит за Осией куда лучше нас с тобой. — Растопырив грубоватые пальцы, Торсен вытянул руку вперед. — А для нас теперь важнее практики ничего нет.

Ториан был в шортах и майке с коротким рукавом, на ногах толстенные белые носки и кроссовки. Опустившись на мат, он принялся разминаться. Йен, быстро стянув с себя одежду, надел бандаж, от которого несло хлоркой — из гигиенических соображений время от времени все это барахло дезинфицировали, — затем облачился в выцветшие шорты и ветхую майку с двумя надписями: спереди «Знаю, что дерьмо всегда катится вниз», а сзади — «Но с какой стати мне постоянно жить в долине?».

Теперь и ему следовало чуть размяться. Умеешь выкроить время для занятий, будь любезен найти его и для разминки — лучше пусть уж связки лишний разок поболят, чем ненароком растянуть их в самый неподходящий момент.

Торсен явно рвался в бой и едва дотерпел, пока Йен, закончив разминку, направился к своей сумке с оружием.

— Вообще-то тот, кто решил сделать своей профессией фехтование, должен уметь и быстро подготовиться, — заявил Торсен.

Уж таков был Торсен, и это неизменно удивляло Йена. Дело было не в его стаже дуэлянта — дуэлянт Дома Стали на протяжении многих дней муштровал себя, готовясь к важному поединку, и у него не было нужды подгонять время.

Йен напялил на себя фехтовальный жилет и штаны, оставив перчатки на столе. Новый эспадрон, который смастерил для него Осия, имел в точности такую же рукоять, как и «Покоритель великанов», и даже несмотря на опасность повредить руку или запястье, Йен предпочитал фехтовать именно этим оружием — его было приятно держать.

Зашнуровав ботинки, юноша снял с колышка на стене эспадрон и почувствовал, как по телу пробежал знакомый легкий озноб. Ощущение было скорее приятным, чем пугающим.

Йен сосредоточился. Подняв саблю для приветствия, он быстро опустил маску, качнул клинком вниз, потом снова поднял его вверх.

Торсен атаковал, не удосужившись даже надеть маску.

Черт бы тебя побрал, мастер Торсен, мелькнуло у Йена в голове, и тут же он вдруг понял, что ни за что не даст спуску Торсену лишь потому, что тот решил сегодня выступить без маски. Хотя, с другой стороны, Йену явно не улыбалось, если бы отец Торри окривел по его, Йена, милости.

Они стали сходиться. Йен начал бой своим излюбленным приемом — выпадом в шестой позиции. Быстрая атака, и вот уже очко — эспадрон коснулся икры ноги старшего Торсена. Тот не замедлил отбить натиск, однако юноша шутя выдал контр ответ.

Ретивость Йена не могла остаться незамеченной.

— Неплохое начало, — криво улыбнулся Торсен. — Думал, ты тут же бросишься в лобовую, а оказывается, ты славненько меня обдурил. — Голос Торсена звучал спокойно, хотя все это время мастер не прекращал попыток разведать брешь в обороне Йена. Клинки со звоном скрещивались, и при желании в этом звоне можно было уловить даже некую музыкальность. Торсен атаковал, направив руку с оружием вниз, будто дирижер, обозначавший сильную долю такта или окончание исполнения пьесы. Удар пришелся юноше прямо в правую руку, но и тот не мешкал — клинок Йена слегка стегнул противника по левой щеке.

У Торсена вырвался стон, и Йен невольно помедлил пару секунд — всего пару секунд, однако и этого было достаточно, чтобы противник воспользовался внезапным преимуществом. Торсен повторил атаку, отбив эспадрон Йена, — юноша стоял перед ним раскрывшись, потеряв равновесие, не в силах сделать шаг назад.

Но когда клинок Торсена, описав замысловатую дугу, готов был нанести решающий укол в грудь, юноша совершил отчаянный маневр, который уже прежде срабатывал — сознательно отклонился назад, чувствуя, как падает. И хотя это не избавило его от удара Торсена в грудь, как раз в область сердца, Йен, с размаху грохнувшись задом о пол, все же сумел защитить себя от следующей, сокрушительной атаки и поднять эспадрон — если бы Торсен вовремя не удержал себя, неминуемо напоролся бы на клинок противника.