Левый глаз - Сергей Лифанов Страница 10

Беркут молчал – знай себе работал крыльями, закладывая головокружительные виражи и пируэты. Беркут молчал, но Клаус догадывался, что адреналиновая эйфория распирает и его – телепат-новус пил радостные эмоции Клауса как самое изысканное вино. Алексей Захаров подпитывался сейчас положительной энергией Клауса, но Клаусу не жаль было поделиться радостью. Будь его воля, он оделил бы своим удовольствием всех людей в мире, и хватило бы на всех. Обидно, что остальное человечество не дожило до такого. Обидно… Бедные сапиенсы…

Беркут парил как птица. Клаус Даффи болтался снизу от него, сидя в люльке, сплетенной из прочных ремней и подвешенной к поясу Беркута. Клаус не боялся упасть. Он не боялся вообще ничего, потому что его нес по воздуху лучший из новусов этого мира, человек, крепкий как скала – Алексей Захаров, предпочитающий называть себя Беркутом.

Синие горы, изрезанные глубокими темными морщинами, увенчанные ослепительно белыми шапками снегов. Зеленые, ровные, кажущиеся сверху замшевыми луга и долины. Извилистые голубые змейки рек. Колышущиеся верхушки елей, пихт и сосен…

"Боже, спасибо тебе, – благодарно шептал Клаус. – Спасибо за то, что ты создал эту землю, и эти горы, и этот лес, и не убил их, как убил нас, людей. Смилуйся над теми, кто остался, и дай им шанс. Пожалуйста, ну чего тебе стоит?"

Лось, вышедший на опушку, поднял рогатую голову и удивленно уставился на огромную летучую мышь, порхающую в небе.

* * *

– Эй, прекрати немедленно, садист! – взвизгнул Клаус. – Ты с меня кожу сдерешь!

– Ничего, новая вырастет, – заявил Алексей, продолжая охаживать веничком несчастную спину Клауса. – Ты же у нас новус. Руну Здоровья ты освоил. Значит, заживет.

Клаус завыл зверем, спрыгнул с полки, вылетел из парилки, едва не вышибив дверь, и в изнеможении свалился в огромный чан с холодной водой. Клаус долго остужал пылающие уши, разглядывал пузыри воздуха, выползающие из его рта и поднимающиеся к поверхности. Наконец, он решил, что достаточно – вынырнул и обнаружил рядом Беркута, завернутого в простыню, развалившегося на лавке и очень довольного жизнью.

– Слабоват ты, дружочек Клаус, – заметил Беркут, – Изнежился у себя в Испании. Жаль, что ты приехал не зимой – я бы тебя еще голым по снежку прогнал. Очень хорошо поднимает жизненный тонус.

– Вы, русские – дикари, – фыркнул Клаус. – И способы развлечения у вас – варварские.

– Это точно… – Беркут потянулся к холодильнику, достал запотевшую бутылку, отвинтил пробку. – Хлебнешь?

– Что это? Пиво?

– Квас.

– Какая-нибудь очередная русская мерзость?

– Ага. Попробуй.

Клаус пил прямо из горлышка и никак не мог оторваться от бутылки, захлебывался от наслаждения. Кадык его ходил вверх и вниз, светло-коричневая жидкость текла по шее и груди.

– Эй, хватит, оставь мне. – Беркут отнял бутылку, приложился сам. – Ох, хорош квасок, ядрен! Хочешь, научу, как его делать?

– Хочу.

– А еще чего ты хочешь?

– Хочу остаться у тебя, – признался Клаус. – Я… Ну как это сказать… – Он вдруг засмущался, покраснел бы даже, если бы его распаренная багровая кожа могла покраснеть еще больше. – Ты не подумай какую-нибудь глупость…

– Мне не свойственно думать глупости. Ну, чего ты? Давай, говори.

– В общем, мне кажется, я нашел свое место. Место, в котором хотел бы жить. Ты же говорил, что я должен найти свое место в этом мире… Так вот, это место здесь.

– В этой бане? В этом чане с водой?

– В Сибири. На Алтае. В этом доме.

– Вот оно как… – задумчиво протянул Беркут. – Значит, здесь твое место. Скажи еще, что ты хочешь быть моим другом.

– Хочу быть твоим другом.

– Понятно… А еще, наверное, ты хочешь, чтобы я стал твоим учителем…

– В каком смысле? – Клауса вдруг бросило в холод. Пересидел, наверное, лишку в ледяной водице.

– Как в каком? В самом прямом.

– Научишь меня собирать свои машины?

– Ну, это слишком просто! – Беркут хохотнул. – В железках копаться и коза сможет, если ей копыта на пальцы переделать. Выше бери.

– Подожди. – Клаус сжал губы, упрямо мотнул головой. – Не надо об этом, Беркут, не порть все. Все было так хорошо…

– Что было хорошо? – Беркут поднялся во весь рост, навис над чаном, глаза его метнули серые молнии. – На дармовых харчах тебе хорошо? Беркут накормил тебя, напоил, в баньке попарил… Полетал с тобой, прокатил над горами и лесами! Славный мужик Алексей Захаров! Ждешь, что и дальше я буду тебя ублажать задаром?!

– Почему же задаром? – Клаус съежился, почувствовал, насколько он гол и слаб. – Я все отработаю. Буду дрова рубить, еду готовить, на ферме работать. Все делать буду! Я умею работать. Я научусь…

– Если бы мне нужен был работник, я построил бы себе два десятка роботов, – холодно сказал Беркут. – Пару лет назад я даже слепил себе механического голема, а через неделю разбил его ломом – достал он меня своей тупой услужливостью. Ты хочешь быть моим другом? М-м-м… А почему бы и нет? Вполне возможно. Только для этого ты должен кое-что сделать.

Клаус вылез из чана, стыдливо прикрываясь рукой, добрался до простыни, висевшей на стене, и обмотался ей. Поплелся прочь из бани. Его босые ноги шлепали по полу и оставляли на некрашеных досках влажные следы.

– Эй, ты куда? – крикнул Беркут. – Это как-то невежливо, знаешь ли! И где же твоя здоровая пытливость ума? Ты что, не хочешь узнать, что мне от тебя нужно?

Клаус остановился, обернулся, придерживая рукой сползающую простыню.

– Знаю я, что тебе нужно. Оказывается, ты такой же как все, Беркут. Такой же. Всем вам нужно от меня одно и то же. Мою душу – вот что вы хотите.

– Душу? – Беркут усмехнулся. – Интересная мысль. А ты уверен, что у тебя есть душа, Клаус Даффи?

– Уверен.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства этого?

– Отвяжись, проклятый новус! – взревел Клаус, скривившись от злости. – Ты обманул меня, притворившись нормальным человеком! У вас, новусов, нет душ! А у меня душа есть, и никакие доказательства мне не нужны! Я просто знаю это и все!!!

– А ты, парень, похоже, того… – Захаров озадаченно покрутил пальцем в виске. – Подожди, куда ты пошел, не договорили еще…

Клаус не слушал его. Он пулей вылетел из бани и побежал по лестнице на второй этаж.

* * *

– Я хочу встретиться с Патриком Ньюменом, – упрямо, уже в десятый раз за день, повторил Клаус. – Не понимаю, почему ты меня здесь держишь. Уже неделю я торчу в этой дыре, Патрик шастает где-то рядом, а к себе меня не пускает. Вы сговорились с ним, да? Вы издеваетесь надо мной! Не имеете права! В этом мире все люди свободны!