Восставший против Неба - Антон Соловьев Страница 10

Конечно же, причина была довольно проста. За долгое время путешествия с посвящёнными он почти полностью отвык от одиночества. Певец подошёл к столику, но пара его, казалось бы, не замечала. Тогда Тильво решил честно спросить:

— Извините, могу ли я составить вам компанию?

— Да, пожалуйста, — улыбнулась девушка.

— Конечно же, — с той же совершенно неподдельной искренностью ответил молодой человек.

Тильво взял табурет от соседнего столика и присел рядом с ними.

— Позвольте представиться, — начал он разговор, — меня зовут Тильво, я бродячий певец.

— Я Тэли, — все так же добродушно улыбаясь, сказала девушка, — а это мой муж — Эльвин, а вместе мы бродячий кукольный театр. Вообще-то нас было трое, но мой отец умер. — При этих словах девушка тихо вздохнула. Но тут же улыбка снова вернулась на её лицо. — Однако не будем о грустном. Мы с мужем в какой-то степени ваши коллеги.

— Давай перейдём на «ты». А то, что мы коллеги, это точно, и общее у нас хотя бы дорога.

— Хорошо сказано, — вступил в разговор Эльвин.

— Да, по долгу нашего нелёгкого ремесла приходится скитаться из города в город, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Я пою, вы с помощью своих марионеток рассказываете людям сказки. А вместе мы делаем одно общее дело: пытаемся сделать людей добрее.

— Это трудно, — вздохнул Эльвин, — трудно найти среди толпы тех, кто бы понимал тебя. Но всё же посеянные семена когда-нибудь взойдут.

— Я вижу, вы нашли друг друга, — звонко засмеялась девушка. — Мой муж очень любит философствовать.

— Да, однако не так уж легко это делать на голодный желудок, — пытаясь состроить грустную мину, сообщил Тильво. — Хозяин! — закричал певец.

— Не глухой, — раздался ворчливый голос Бромира у него прямо за спиной. — Вот твой завтрак, Тильво.

Голос у хозяина был совершенно заспанный. Видимо, певец и посвящённые своей затянувшейся ночной трапезой так и не дали ему нормально поспать. Он поставил перед Тильво тарелку и удалился. Троица проводила его серьёзными взглядами, а потом прыснула от смеха.

— Вы давно в городе? — решил продолжить разговор Тильво.

— Мы только вчера вечером приехали и так устали с дороги, что сразу же без сил повалились спать.

— Мы тоже только вчера за полночь добрались до гостиницы.

— Ты был не один? А где сейчас твои друзья? — спросила девушка.

— Не будь такой любопытной, Тэли, — стараясь выглядеть суровым, сказал Эльвин.

— Секретов у меня нет. Пришёл я с двумя своими друзьями. Они оба посвящённые. Сегодня у них начался Совет. Они ушли на него рано утром.

— Ой, как интересно! — восхитилась Тэли.

— Ничего интересного, — проворчал Эльвин. — Вот превратят тебя во что-нибудь за излишнее любопытство, тогда будешь знать.

Девушка чуть-чуть обиженно посмотрела на него исподлобья, и Эльвин смущённо потупился. «Ведут себя совсем как дети, — промелькнуло в голове у Тильво, — а может, это и хорошо?»

— На самом деле посвящённые очень милые люди и просто так никого ни во что не превращают.

— Да, мы-то понимаем, что это все байки: про то, как они кровь младенцев пьют. У нас даже есть марионетка злого колдуна, который похищает прекрасную принцессу… — Эльвин осёкся на полуслове и вопросительно посмотрел на жену.

Тэли, видимо, поняла, о чём хотел сказать её супруг, и продолжила за него:

— Понимаешь, Тильво, когда умер мой отец, всё пошло как-то не так. Дело в том, что он очень любил импровизировать и даже самая банальная сказка заканчивалась у него не совсем обычно. И никто, даже мы, не знали, чем все кончится на этот раз. Он был великий мастер своего дела, — Тэли глубоко вздохнула, — но мы были тогда поглощены любовью и почти ничего не замечали, ничему у него не учились.

Эльвин обнял её за плечи и прижал к себе. Она уткнулась ему лицом в грудь. Тильво вдруг почувствовал, что он здесь лишний, и хотел было уйти.

— Вот видишь, цветочек, мы смущаем нашего нового друга, успокойся, — сказал Эльвин. — Тильво, если ты не сильно спешишь, то прошу, посиди ещё с нами.

— Так, значит, у вас проблема с импровизацией?

— В не котором роде да. Хотя народу в принципе все равно, на что глазеть, но нам самим уже надоело, когда храбрый рыцарь вечно освобождает от колдуна или дракона принцессу.

— А что, если все поменять местами? — спросил Тильво, сам удивляясь, откуда у него появилась подобная мысль.

— Марионеток у вас немного, но у них могут меняться характеры.

— Рыцарь — ведь он везде рыцарь, а колдун, он же не настоящий, а сказочный. А в сказках колдуны всегда злые. Да, насчёт новых кукол стоит подумать, Тэлин отец… — Он вдруг осёкся, понимая, что может опять огорчить девушку.

— А как вам идея о капризной принцессе, которая так достала злого колдуна, что он чуть ли не сам отдаёт её рыцарю?

— А рыцарь вообще не её шёл спасать, а за сокровищами, — продолжил Эльвин.

— Фи, — скривилась Тэли, — это какая-то злая сказка получается.

— Все наша жизнь — это злая сказка, чудеса есть, но мало кого они делают счастливыми, — усмехнулся Тильво.

— Мы попробуем, как ты говоришь, изменить характеры героев, может, что и выйдет из этого, спасибо тебе за совет, Тильво. Приходи на наше представление сегодня вечером.

— Да, мы были бы очень рады, — ласково улыбнулась Тэли. — Мы даём его сегодня вечером на рыночной площади. Даже у храма официальное разрешение получили.

— Дав взятку, — добавил Эльвин, — хотя в нашем репертуаре нет ничего предосудительного.

— А когда вы уезжаете из города?

— Завтра утром, наверное. Мы вообще-то хотим податься в Итарк, там у Эльвина тётка живёт, и мы планировали у неё какое-то время погостить.

— Ну что ж, думаю, до вашего отъезда мы ещё увидимся.

— Надеюсь, — улыбнулся Эльвин.

— На самом деле мне пора, у меня есть кое-какие дела в городе.

— Что ж, удачи, Тильво, — сказали муж и жена почти в один голос.

Он шёл по улице, стараясь внимательно смотреть по сторонам. Даже нечаянно брошенный взгляд на Небо мог запросто испортить отличное после знакомства с этой милой парочкой настроение. Город уже давно очнулся ото сна и кипел своей обыденной жизнью. Неподалёку от гостиницы располагался квартал кузнецов, и оттуда уже раздавались громкие звуки ударов молота о наковальню и звон металла. По улице туда-сюда сновали ватаги мальчишек, ещё не доросших до того, чтобы стать чьими-нибудь подмастерьями. Повсюду были слышны голоса и ругань.

Город постепенно расправлял затёкшие ото сна конечности, и его весёлый гул постоянно нарастал. Вот по улице прошлёпала старая, уже согнутая жизнью торговка рыбой с пустой корзиной. Догадаться, что она торгует именно рыбой, было совсем несложно. Словно шлейф, за ней волочился уже безнадёжно въевшийся ей в одежду, волосы и кожу запах рыбы. Она направлялась в порт, чтобы купить у рыбаков утренний улов, а затем чуть дороже продать его на рынке.