Дикие карты - Виктор Милан Страница 10

— Филмор, будь так любезен, съезди в Порт-Элизабет, в Северную Каролину, купи мне пять сдутых аэростатов типа «Би». Скажешь им, что я — торговец машинами. Договорись, чтобы на наш склад на юге Пенсильвании доставили миллион кубических футов гелия. Распакуй технику и передай мне полный список всего, что у нас есть. Все необходимое мы можем получить дополнительно. Свяжись с капитаном Маком и узнай, есть ли у него сейчас то грузовое судно. Найди мне Холли Сакса, мне нужен будет связной в Швейцарии. Кроме того, понадобится пилот, у которого есть разрешение на пилотирование дирижабля. Да, еще несколько водолазных костюмов и кислород, пара тонн балласта, прицел для бомбометания, навигационные карты... Совсем забыл: принеси мне чашку кофе.

— У Фреда есть летное свидетельство с правом управления дирижаблем, — сказал Филмор.

— Эта парочка никогда не перестает меня удивлять, — заметил доктор Тод.

— Босс, я думал, мы больше не ввязываемся в сомнительные предприятия.

— Филмор... — Тод пристально смотрел на человека, который был его другом вот уже двадцать лет. — Филмор, в некоторые предприятия приходится ввязываться, хочешь ты того или нет.

Старый Дьюи [2]—адмирал

Кандидатом побывал.

В президенты не прошел,

Разозлился и ушел!

Ребятишки во дворе прыгали через скакалку. Начали они в ту же самую секунду, как только вернулись из школы.

Сначала их гвалт раздражал Джетбоя. Он поднялся из-за печатной машинки и подошел к окну. Но не прикрикнул, а стал наблюдать за происходящим. Мемуары продвигались с трудом, то, что казалось сухими фактами, когда он на войне рассказывал об этом ребятам из наземной службы, превращалось в бахвальство, едва только слова ложились на бумагу.

"Три самолета — два Ме-109 и один Та-152 — вынырнули из облаков и атаковали подбитый Б-24. Он сильно пострадал от зениток. Лопасти двух пропеллеров были скручены винтом, надфюзеляжная турель отсутствовала. Один 109-й вошел в пологое пике, похоже, собираясь сделать бочку и обстрелять бомбардировщик снизу. Я зашел на широкий вираж и выстрелил. Увидел, что попал трижды, потом 109й развалился.

Та-152 заметил меня и спикировал на перехват. Когда 109-й взорвался, я сбросил скорость. 152-й промчался менее чем в пятидесяти ярдах. Я даже заметил удивленное выражение на лице пилота. Когда он проносился мимо меня, я дал по нему одну очередь из своих двадцатимиллиметровых пулеметов. С его горбатого верха во все стороны брызнули осколки.

Я ушел наверх. Последний 109-й оставался в хвосте бомбардировщика, он палил из своих пулеметов и из пушки. Хвостового стрелка на нем не было, а подфюзеляжная турель не могла достать 109-й. Пилот бомбардировщика вилял, что бы стрелки у боковых пулеметов могли прицелиться, но из двух действовал только левый.

Я находился более чем в миле от них, но развернулся и пошел вверх и вправо. Потом опустил нос вниз и дал одну очередь из семидесятипятимиллиметровой пушки за миг до того, как 109-й попал в перекрестье прицела.

Вся середина истребителя исчезла — сквозь нее можно было разглядеть Францию. Единственное сравнение, которое приходит мне на ум, — как будто я смотрел сверху на раскрытый зонт, а потом кто-то вдруг закрыл его. Истребитель полетел вниз, оставляя за собой след, похожий на рождественскую мишуру.

Немногочисленные оставшиеся на Б-24 стрелки не узнали мой самолет и открыли по мне огонь. Я дал им сигнал, что я свой, но у них, должно быть, вышел из строя радар.

Далеко внизу белели два немецких парашюта. Видимо, пилоты первых двух истребителей успели выброситься. Я полетел обратно на базу.

Когда мой самолет стали осматривать, оказалось, что одна семидесятипятимиллиметровая пушка отсутствует, а двадцатимиллиметровых гильз насчитали всего двенадцать. Я сбил три вражеских самолета.

Потом я узнал, что Б-24 рухнул в Ла-Манш и никто из экипажа не спасся".

"Кому нужна эта чушь? Война закончилась. Неужели найдутся такие, кому действительно захочется прочитать «Реактивного мальчишку», когда книга увидит свет? Кто, кроме умственно отсталых, будет читать «Комиксы Джетбоя»?

Думаю, я и сам никому не нужен. Чем я могу заниматься? Бороться с преступностью? Так и вижу, как я на бреющем полете атакую машины банковских грабителей. Это была бы по-настоящему честная борьба, ничего не скажешь. Устраивать авиашоу в каких-нибудь захолустных городках? Гувер [3]покончил с этим, и потом, я больше не хочу летать. В этом году в отпуска на лайнерах полетит больше народу, чем побывало в воздухе за последние сорок три года в общей сложности, считая пилотов почтовых самолетов, сельскохозяйственной авиации и военных летчиков.

Что я могу? Разгонять тресты? Преследовать тех, кто во время войны занимался спекуляцией? Да уж, отличная работенка, нечего сказать. Карать старых мерзавцев, которые беззастенчиво обдирают государство, руководя приютами, моря голодом детей и жестоко обращаясь с ними? Нет уж, для этого нужен не я, а Спанки, Альфальфа и Баквит" [4].

Буги-буги-буги-бу,

Гитлер спит в своем гробу,

Ини-мини-Муссолини

Под землей лежит в могиле!

Ребятишки теперь прыгали сразу через две скакалки, крутящиеся в разные стороны.

Под землею гроб стоит,

Старый Гитлер там лежит.

А немецкие ребятки

Старику щекочут пятки!

Джетбой отвернулся от окна. «Может быть, стоит еще раз сходить в кино».

После той встречи с Белиндой он только и делал, что читал, писал и ходил в кино. До возвращения на родину последние два фильма, которые он посмотрел на двойном сеансе в переполненном зальчике авиабазы, были низкопробной чушью. «Этот нацистский зануда», снятый на студии «Юнайтед артисте» в сорок третьем, с Бобби Уотсоном в роли Гитлера и Фрэнком Фэйленом, одним из любимых актеров Джетбоя, был лучшим из этих двух. Второй был «Перекресток джаза» с Дики Муром в главной роли — о том, как кучка помешанных на джазе юнцов отплясывала в солдатской пивной, чтобы поднять боевой дух американской армии.

Получив деньги и найдя себе квартиру, он первым делом отправился на поиски ближайшего кинотеатра, где посмотрел «Он говорит: убийство» о доме, полном деревенских психов, с Фредом Макмюрреем и Марджори Мэйн, а также с актером по имени Портер Холл в роли близнецов-убийц Берта и Мерта. «Кто из них кто?» — вопрошал Макмюррей, а Марджори Мэйн хватала топор и топорищем била одного из них по спине, после чего тот рассыпался выше пояса, но при этом оставался стоять на ногах. «Вот этот — Мерт, — ответствовала Мэйн, бросая топор на поленницу. — У него спина с секретом». Джетбой считал, что это самый смешной фильм из всех, что он видел в своей жизни.