Возвращение царя обезьян - Дарья Менделеева Страница 10

–Их отпугивают твои сальные руки ищёки, заплывшие жиром.– Высокий мужчина встал, подобрал брошенную упаковку иаккуратно выбросил вурну.– Какты был свиньёй, так свиньёй иостался,– добавилон, присаживаясь обратно наскамейку.

–Какбудто это что-то плохое.

–Уж точно ничего хорошего.

–Зато ты никогда больше несможешь стать тем, кем был раньше,– легко парировал толстый.– Какидёт твой бизнес? Ещё неразорился?

–Недождёшься.– Высокий достал смартфон иоткрыл видео.– Ты виделэто?

–Этот позор уже все видели.

–Ты думаешь, этоон?

Толстяк пожал плечами идостал израздутого кармана второй ролл.

–Наверняка. Он слишком тощ дляиндийского божка.

–Точно. Авот ты сосвоим тройным подбородком там запросто сошёлбы заместного.

–Урод.

–Свинья.

Наскамейку опустился голубь, рассчитывающий, что ему достанутся крошки. Высокий китаец огляделся посторонам и, убедившись, что никто невидит, быстро схватил нерасторопную птицу иоторвал ей голову. Его собеседник выразительно молчал.

–Что будем делать?– спросил высокий через минуту, выбрасывая вурну остатки голубиного хвоста.

–Незнаю, что будешь делать ты, ая буду есть свой ролл.

–Неподавись.

–Недождёшься.

–Так мы идём?

–Естественно.

Царевна Яшмовое Личико, абсолютно обнажённая, стояла насмотровой площадке. Ветер развевал её идеальные чёрные волосы. Демон-бык молча встал рядом.

–Гохомаосан, муж мой, язамёрзла.

–Ачего ты ожидала, выйдя голой наветер?– равнодушно спросил УМован.

–Накрой мои плечи своим плащом.

–Я впиджаке, царевна.

Он протянул ей высокий фужер, наполненный шампанским, исделал глоток изсвоего фужера. Царевна выпила напиток залпом, выбросила фужер впропасть иобняла себя руками заплечи.

–Муж мой, почему мы переехали сюда? Ведь внашем современном доме было так комфортно.

–Я переехал сюда, потому что захотел. Вот скакого вонючего обезьяньего хвоста ты сюда заявилась, мне непонятно.

–Как? Ведь я твоя жена, явсегда буду стобой, наш союз нерушим. Ипозволь напомнить, возлюбленный муж мой, что ты должен почитать иуважать меня.

УМован раздражённо сжал челюсти. Хрустальный бокал из-под шампанского прощально захрустел наего крепких зубах…

–Ипочему мы опять стоим?– спросила Ольга.

–Корова,– коротко пояснил актёр Ашиш иулыбнулся, потирая зудящую красную точку навысокомлбу.

Конечно, блондинку этот ответ неудовлетворил. Поэтому словоохотливый старец вновь согласился разъяснить ей очевидное: корова встала посреди дороги. Почему? Неизвестно. Какдолго она будет там стоять? Кто знает. Он лично подходил кней исмиренно просил пропустить автобус, ноона невняла его просьбам. Просто проигнорировала, ноим, коровам, такое можно. Ибокорова– священное животное. Коров нельзя обижать, нельзя прогонять иуж тем более нельзя давить автобусами. Поэтому автобус ився остальная пробка автомобилей заним будет стоять, пока священное животное несоизволит уйти. Илиостаться наночь. Почемунет?

Деятельная россиянка логично возразила, что тупая скотина просто стоит игадит лепёшками напроезжую часть. Старец радостно кивнул, расплывшись всчастливой улыбке. Ольга загуглила иобличающе сообщила, что Индия– первая страна вмире поэкспорту говядины. Типа агде тут ваша хваленая святость,а?

Старец пожал плечами ибез извинений скрылся вближайших кустиках. Может быть, выпил слишком много воды, аможет, спасся бегством отназойливой иничего непонимающей иностранки. Аможет быть… да всё что угодно может быть, сэтой чудесной Индией вообще ничего непонятно.

–УРамы открывается третий глаз,– сообщил ей подошедший сзади Сунь Укун.

–Я знаю, ты говорил. Сто раз. Мне уже все обэтом рассказали,– устало отозвалась девушка.– Хануман, ты можешь убрать корову?

–Нет, яне могу прогнать…

–Разве я сказала «прогнать»?– Блондинка заискивающе посмотрела ему вглаза.– Ты говорил, что способен переносить горы. Ну вот. Корова– намного легче, чем гора. Немогбы ты аккуратно взять корову, поднять её, сделать несколько шагов всторону итакже аккуратно поставить её наземлю заобочиной? Она даже незаметит, что что-то пошло нетак. Более того,– Ольга подняла вверх указательный палец,– там травка, которую она сможет есть. Кормить священное животное– этоже благо?

–Благо,– согласно закивал Укун.– Ноя небуду этого делать, диди-джи.

–Почему?

Сунь Укун замялся, прикусил нижнюю губу, медленно вдохнул полную грудь воздуха итакже медленно выдохнул его обратно.

–УРамы…

–Стоп!– оборвала его блондинка.– Мне неинтересен Рама иколичество его глаз. Почему ты небудешь переносить сдороги корову?

–Она… меня обгадит…

–Ой, всё,– раздражённо согласилась девушка.

Стаким аргументом было сложно спорить: корова это может, причём запросто. Аим всем потом ехать собгаженным царём обезьян, «благоухающим» навесь автобус. Нет уж, пусть эта рогатая сволочь продолжает стоять.

Ольга, смирившись снеобходимостью ждать свободного волеизъявления коровы отвалить, сошла сдороги ипрошла внебольшие заросли кустиков. Вконце концов, биолог она илинет? Да, ботаника нееё специализация. Нокогда ещё ей удастся изучить индийскую флору вестественной среде обитания?

–Съешь ягодку.

Девушка подпрыгнула отнеожиданности ирезко повернулась насто восемьдесят градусов. Поднизким кустарниковым деревом сидел грязный мужчина лет сорока. Почти голый– вместо трусов какие-то тряпки, обмотанные вокруг бёдер. Волосы свалявшиеся, азубы такие гнилые, что «свежестью» его дыхания разило, наверное, закилометр.

–Что?!

–Съешь ягодку, желтоволосая дэви,– щербато улыбнулся мужчина.

–Спасибо,нет.

–Съешь ягодку,– снова повторилон.– Будешь спокойной, будешь счастливой. Безмятежность окутает тебя, каккокон. Ты услышишь голос йони.

–Кого?

–Йони,– пошло подмигнул этот странныйтип.

–Так, похоже, мне пора возвращаться,– пробурчала Ольга, развернулась ипошла назад, кдороге. Ноникакой дороги небыло.

Она покрутилась, глядя вразные стороны. Заросли, кусты, высокая трава, вдали деревья состволами, изогнутыми так странно, словно они намеревались завязаться вузел. Только сейчас девушка почувствовала странный запах. Нето чтобы неприятный, ноот него болела голова, ивесь мир стал каким-то…

–Съешь ягодку!

Полуголый встал имедленно пошёл кней. Вего руке что-то дымилось. Что-то простое инастолько очевидное, чего Ольга никак немогла назвать. Иэто пугало…