Сердце принца-ворона - Тессония Одетт Страница 10

Дражайшая Эмбер,

Признаюсь, спустя столько времени я была очень рада получить от тебя весточку. С тех пор как вы с семьей уехали, мне очень тебя не хватало, хотя не могу сказать того же о твоих домашних.

Кроме того, меня весьма порадовало твое стремление попасть на танцы во дворец Лунарии. Говорят, там будет зачарованный бал и довольно роскошный прием. Хотя, признаюсь, я удивлена. Ты настолько рвешься на бал, что попросила приглашение не только для себя, но и для троих недостойных членов своей семьи? Это так необычно! Словно бы вовсе не ты прислала мне последнее письмо, а, скажем, миссис Коулман. Впрочем, нет, это просто глупо. Ведь лишь самый безрассудный и омерзительный человек пал бы так низко, чтобы ради личной выгоды выдавать себя за собственную падчерицу.

Как бы то ни было, я согласна и с радостью достала для тебя приглашения на бал. А мой милый мистер Рочестер – король Зимнего королевства, напоминаю специально для миссис Коулман – их зачаровал. Они имеют силу лишь до тех пор, пока на балу присутствуешь ты, Эмбер Монтгомери.

Кроме того, тебе нужно надеть платье, которое находится в приложенной к письму посылке. Если ты не попадешь на бал или лишишься подаренного мною наряда, приглашения заледенеют и разлетятся на куски, став просто бесполезными.

Так что даже не вздумайте плести интриги, миссис Коулман. Вы и прежде не блистали умом, но я понимаю, что попытка не пытка.

Желаю повеселиться на балу, Эмбер.

С наилучшими пожеланиями,

Джемма Бельфлёр

Я закусываю губу, пытаясь сдержать усмешку. Неудивительно, что Джемма не попалась на уловки миссис Коулман. Трудно представить, чтобы даже самый умный человек перехитрил отважную мисс Бельфлёр.

Мачеха топает ногой.

– Что в нем написано?

Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я протягиваю ей письмо.

– Читайте сами, если хотите.

Она берет у меня лист бумаги, и вновь ее дочери жмутся друг к другу. По мере чтения на их лицах отражается ужас, но я не в силах даже на них смотреть – боюсь не справиться с собой и просто рассмеяться. Поэтому тихо стою в сторонке, прижимая к груди нераспечатанную коробку.

– Что за наглость, – бормочет миссис Коулман, сминая письмо в кулаке.

– Довольно грубо с ее стороны, – поддерживает Клара. – И вообще, зачем Эмбер идти на бал?

Мачеха словно не слышит ее вопроса.

– Покажи платье.

Конечно, я предпочла бы вскрыть посылку наедине, но глупо даже надеяться, что мне позволят подобную роскошь. Так что я и не пытаюсь спорить. Опустив коробку на пол, я снимаю крышку. И, когда разворачиваю слои оберточной ткани, к горлу подкатывает ком. Я уже очень давно не получала подарков. Невольно вспоминается детство, веселые дни рождения, празднества по случаю солнцестояния и рождения нового года.

Отодвинув в сторону ткань, я нахожу наряд из бледно-голубой тафты и небольшую серебряную маску, украшенную тонким цветочным узором. Отложив маску в сторону, я достаю платье и поднимаюсь на ноги. И подавляю вздох, рассматривая многослойную, ниспадающую складками голубую юбку и изящный, но скромный вырез лифа. Самое прекрасное платье из всех, что я видела.

– Как скучно! – с усмешкой произносит Клара. Наклонившись, она берет в руки маску. – А это вместо чар?

Миссис Коулман не менее презрительно усмехается.

– Ты совершенно права, милая. Ты когда-нибудь видела более ничтожное платье? Может, мисс Бельфлёр и считает себя умной, но у нее явно сомнительный вкус. Твоя подруга ошиблась с выбором, Эмбер.

Сперва я просто пребываю в шоке. Как можно, глядя на это платье, не замечать его сдержанной элегантности? Я открываю рот, чтобы поспорить насчет его изящества и защитить вкус Джеммы, но все же решаю промолчать. Мне вдруг приходит в голову, что Джемма очень продуманно подошла к выбору платья, хотя мачехе с сестрами этого не понять. Наряд прекрасно сшит, но не настолько смелый, как сейчас в ходу у фейри, и в нем нет той изысканности, что присуща самым модным людским бальным платьям. Он достаточно скромный и не вызовет зависти, но вполне милый и позволит мне затеряться среди собравшихся на балу, не привлекая к себе лишнего внимания.

К горлу снова подкатывает ком, и меня накрывает волной стыда и сожаления. Этот подарок говорит о том, что даже после стольких месяцев разлуки Джемма по-прежнему хорошо меня знает. И почему я не стала поддерживать с ней связь? С чего вообще взяла, что наша дружба была ненастоящей?

– Меня это ничуть не удивляет, – поддерживает Клара. – А тебя, Имоджен?

Старшая сестра кажется странно спокойной, но, взглянув на нее, я понимаю, что Имоджен злится. Она вдруг поворачивается к матери.

– Ты написала Джемме? И попросила об одолжении? Да ведь я презираю ее больше всех на свете!

В ответ на раздраженный взгляд дочери миссис Коулман лишь небрежно пожимает плечами.

– Конечно нет. Ты ведь читала письмо. Ей написала Эмбер.

– Мама…

– В конце концов, ты хочешь попасть на бал?

Имоджен закрывает рот, а потом медленно переводит взгляд на меня.

– Нет, если придется зависеть от нее.

– Вполне честно, Имоджен. – Тяжело вздохнув, миссис Коулман трет лоб. – Думаешь, мне это нравится больше, чем тебе? Но я пойду на все, чтобы ввести вас с Кларой в высшее общество Лунарии. Это наша лучшая возможность.

Имоджен по-прежнему не сводит с меня взгляда.

– Ты ведь знаешь, что она станет задирать нос.

– В этом простеньком платье? Сколько угодно. У нее даже нет чар, чтобы подправить внешность. С таким же успехом она могла бы быть невидимой.

Они обсуждают меня, словно бы я не стою всего в паре футов от них. Стиснув зубы, сжимаю платье в руке и вызывающе вздергиваю подбородок.

– Не волнуйся. Я не хочу идти.

В комнате вдруг становится очень тихо, и я ловлю на себе потрясенные взгляды мачехи и сестер. У меня что, выросла вторая голова?

Мачеха вдруг делает шаг ко мне.