Отложенный эффект - Салма Кальк Страница 10

Саваж никак не ожидал, что Марион Блуа согласится пойти с ним поглядеть на нежить. Но она согласилась с пол-оборота, и когда он увидел её, выходящую из дома в форме Легиона с горящими, как у кошки, глазами, то ещё раз восхитился – необыкновенно же красивая женщина!

Шанс на то, что красивая женщина после экскурсии в некрополь согласится пойти к нему в гости, был невелик, но имелся. Поэтому Саваж заглянул домой, велел Кусачке Маро охладить бутылку белого лимейского, одну из двух, случившихся в доме, и даже пережил бурчание на тему зажравшихся аристократов. Саваж совсем не считал себя зажравшимся аристократом, о чём и сообщил дорогому другу, и добавил, что не так уж это сейчас и сложно, добыть лимейского вина – ходят слухи, что служащим своей корпорации Роганы просто дарят по бутылке на Рождество каждый год. Ладно, не всем, на всех не хватит, но приличным работникам – точно. Не пойти ли тебе, дорогой мой Кусачка, и не поработать на магическую мега-корпорацию? Ах, не пойти? Тогда, мил друг, слушай и не выпендривайся.

Вторым повелением было – принести еды из таверны «Мясное королевство», и попросить законсервировать её под силовым куполом – была у них такая услуга. Стоило вдвое против обычного ужина в их таверне, но позволяло есть вкусно в любое время. А Саваж любил вкусно есть и сладко пить, и ещё красивых женщин. Красивая женщина, конечно, что-то поела на банкете, но она такая тощенькая, что её просто всё время хочется кормить. Просто чтобы покруглее стала. И подобрее тоже, где-то он слышал глупость о том, что все тощие – стервы.

Конечно, дорогая матушка, сиятельная герцогиня Коринна де Саваж, урождённая де Линь, декан воздушного факультета Академии и прочая, оправдывала эту мысль стопроцентно, но мир разнообразен, как уже несколько раз повторила наша новая знакомая госпожа Блуа. Некоторые известные Саважу дамы обладали и стройными формами, и ангельским нравом. Так что… поглядим.

Сам он и не подумал переодеваться. С тех пор, как форма осталась в прошлом, и биться приходилось чаще против неживого, чем против врага из плоти и крови, Саваж всегда ходил в такую битву при параде. Уважение к врагу – враг опасен весьма, недооценивать глупо. Будешь уважать врага, будешь внимательнее к нему относиться – дольше проживёшь. И поэтому – пусть вся удача саважевского рода будет сегодня с нами, пусть нежить рассыплется в прах, и пусть что-нибудь поможет уговорить прекрасную Марион зайти в гости.

И вот она вышла из дома, осторожно заперла замок магическим путём, и подала ему руку, и шагнула разом с ним в тени – спокойно и бестрепетно. Рука не дрогнула – не боится теней, такое не подделать. Имела опыт, наверное, но в Легионе чего только не бывает, и тенями ходить тоже случается. В его время случалось. Наверное, и сейчас тоже бывает.

Они вышли в знакомом месте – в самом сердце Льенского некрополя. Некрополь занимал изрядную территорию, и глупые люди не раз на неё покушались – потому что вокруг строился и ширился город, и всем хотелось снести эти стародавненские могилы и захватить землю. Но мертвые не хотели эту землю отдавать, да и не по справедливости это – что смерти отдано, то отдано, обратно уже не вернуть.

Года три назад власти Льена попытались построить тут поблизости жильё в рамках какой-то дурацкой социальной программы – ну, чтобы дёшево и всё такое. Да только думать нужно, прежде чем в таких местах строить. И во время строительства жертв было нездраво много, и после, когда эти дома попытались заселить. В итоге большая часть квартир стояли пустыми.

А всего-то – спросите некроманта, он вам и объяснит, что на месте некрополя живым делать нечего. Ну ладно, днём прогуляться, цветочки положить, если вдруг предок какой там затесался среди прочих. А вообще – нечего.

Некроманту же, напротив, всегда есть, чем заняться в таком перспективном месте. Боевику, впрочем, тоже.

Лет пять назад Саважу довелось поучаствовать в усмирении здешних жителей – магическая полиция Льена, в которой отродясь не служило ни одного некроманта, обратилась с просьбой о зачистке территории к соответствующему факультету Академии. Ну что, собрались да прогулялись, и студентов взяли, чтобы те посмотрели, с чем придётся дело иметь. Саваж, помнится, даже заикнулся о том, что вот бы сделать этот некрополь базой практики, но – декан де Ла Валетт решил, что он рехнулся. Студентов? В этот некрополь? Чушь какая. Только дипломированных специалистов, не иначе. А студенты будут учиться в менее опасных местах.

Круглая вымощенная мрамором площадка в центре опасного места была окружена остатками колоннады и древними дольменами – сначала тут располагалось святилище доисторических людей, потом в имперские времена его попытались облагородить, но использовали ровно по тому же назначению. И продолжалось это до великой революции в конце позапрошлого века – да-да, той самой, когда от всех Саважей остался только пятый сын герцога, Дени. Правда, он отлично справился, и воевал, и на дипломатической службе отметился, и министром потом был, и он-то как раз женился третьим браком на Изабель, в тот момент вдовой маркизе де Риньи, некроманте из некромантов. О романтической истории между этими двумя Саваж читал в записках означенного маршала Дени, но если копать историю Саважей, там куда ни глянь, будет романтическая история. Может быть, он в юности перечитал этих самых исторических хроник, потому что его разнообразные связи на романтическую историю не тянули никак?

Что ж, мы на месте. Дорогие хозяева, вы где?

Саваж шагнул вперёд, выставляя защиту, и тут же ощутил рядом защиту Марион. Умница какая, на автомате ставит, впрочем, в Легионе иначе не выжить. И поставили они очень вовремя – потому что из-за ближайшей колонны уже тянулась сизая дымка, приобретая человеческие черты. Да-да, антропоморфная заведомо агрессивная нежить. Старше пятисот лет. Почему-то именно рубеж в пятьсот лет оказывался для посмертных сущностей особо опасным – после него они не помнили себя, и имели одну лишь цель – сожрать всё живое.