Хомячок в наследство - Надежда Цыбанова Страница 10

Выспаться мне не дали. Хотелось бы соврать, что виной стал страстный и необузданный молодой человек. В действительности причиной ранней побудки послужил мужчина в возрасте с окладистой бородой, внушительным брюшком и при обязательствах. Староста изволил поинтересоваться понравился ли мне сюрприз.

За меня во всю глубину нашей благодарности Пахома посвятил хомяк. А я была занята очень важным делом — зевала. Мало того, что после бодрящей прогулки по болоту с последующим забегом от быка, ноги не просто гудели, а отваливались, так еще и Зяма настоял на срочном ритуале. Привязать фамильяра к своей силе это одно, а вот чтобы он беспрепятственно мог переноситься к ведьме, совсем другое.

Вид моего ритуального тесака впечатлил Зяму до обморока. Далее последовали веселые игры под названием «Как выжить из фамильяра каплю крови, не прирезав его при этом». В результате я сама чуть не осталась без пальца, а позже и косы, когда потребовалась пару волосков.

Зато теперь хомяк гордо восседает на моем плече пока идет раздача покупок.

— Они же все красные, — прошипел он мне на ухо, наблюдая как Вилька и Нора устроила драку за бусы.

— Старые соперницы, — вздохнула я.

Эти двое делили все: от лишнего вершка, на который по мнению соседки сдвинут забор, до внимания мужчин. По стечению обстоятельства замужем была только Вилька, поэтому ее Рен также периодически становился камнем преткновения. Одна ревновала, вторая искренне полагала, что мужика удерживают насильно, не без помощи моих зелий. Бедняга регулярно получал оплеухи от благоверной и литры противоприворотного от Норы. Причем она мне, соответственно, не доверяла и варила все сама. Несложно догадаться, что самое популярное средство в их доме было слабительное. После него шло крепящее.

— А у нас тут беда, — староста перекатился с носка на пятку. Слушать скандал, разгорающийся по третьему разу у Пахома желания не было.

— Да? — удивилась я. Вроде как всего-то ничего отсутствовала.

— Серендил опять запил, — скорбным тоном поведал он.

— Быть не может, — охнула я.

Всем хорош мужик и собой, и мастеровитый, но как капля в рот попадет- все, запой недельный. Нет, он не буйный, наоборот, можно сказать позитивный пьяный: песни поет, жену не мордует, с соседями приветлив. Но он является также местным знахарем- самоучкой по животным. Отел там какой, коза ногу подвернула, собака лаять не может- все к нему идут. И спасибо Матери-Природе за это! Не хватало мне еще и с животными возиться.

Вот я его и заговорила на отвращение к спиртному.

— Он ухо застудил, — извиняясь, развел руками староста. — Чтобы тебя не ждать, ему жена компресс из самогонки сделала. Вот он и надышался. А потом уже и за саму бутыль принялся. Надо бы обновить заговор. Фроська отелиться должна со дня на день.

— Вот вы нелюди, — зафыркал Зяма. — Последней радости мужика лишаете. Небось вы и сами, Пахом, горазды к чарке приложиться?

— Вы не правы, уважаемый Зяма, — важно ответил староста. Даже обидно стало. Со мной с первых дней все на ты, а фамильяр уважаемый. — Одно дело под уху наваристую для аппетита принять, а совсем другое — глушить ее родимую по поводу и без.

Хомяк выразительно хмыкнул. Пришлось поведать ему интересный факт:

— Если Серендил не сможет принимать роды у коровы, это придется делать мне.

— Заговор ерунда, — тут же сориентировался Зяма. — Слишком много факторов должно совпасть, чтобы он вышел качественный. Фаза луны, расположение звезд, ухнувший в нужный момент филин, правильный шелест березы, с которой будет обниматься голая ведьма.

Пахом от удивления подавился. Шаловливое воображение явно подкинуло ему яркий образ. Но, не смея кашлять, мужчина просто выкатил глаза, покраснел и натужно сипел. Обнаженных ведьм на территории его деревень староста лицезреть не желал. Точнее он опасался, что подобное зрелище очень понравиться мужской части и совершенно придется не по вкусу женской.

— Не переживайте, — поспешила я успокоить Пахома. Заговоры, которые проводятся в натуральном виде при свете луны мне не подвластны. Силенок не хватит. — Он шутит.

— У-у, старый шалун, — насмешливо протянул Зяма. Все-таки первая встреча со старостой оставила у него неизгладимое впечатление, а меня без сковороды, которой Пахом пытался прихлопнуть говорящую мышь. — На самом деле, заговоры не действуют, если пациент сам этого не желает. Чертоги подсознания крайне коварны. Вот, например, не думайте о пиве. Не думайте о том, как холодный напиток течет по горлу.

Не думайте о ее вкусе. О запотевшей кружке. О густой белой шапке. Получается?

Судя по судорожному сглатыванию Пахома, он уже вообще ни о чем кроме пива не думал. Даже у меня слюна во рту выделилась, хотя я и не приверженец.

— Не, тут заговоры бесполезны, — с довольным видом подвел черту фамильяр. — Нам надо что-то более эффективное. Иви, морок можешь создать?

— Слабенький, — виновато буркнула я. — И небольшого размера.

— Надо какого-нибудь страшного демона изобразить. С рогами, копытами и бородой. Чтобы пациент посчитал, что допился вот да такого безобразия, — поведал нам свой хитрый план Зяма.