Женщина опасного возраста - Екатерина Широкова Страница 10

Там царил хаос.

Все сундуки распахнуты и их содержимое разбросано как попало. Безмятежный Коля сидел на одном из них и держал на руках деревянного малыша, с нежностью прижимая его к себе.

Лицо её исказилось отчаянием и она прыгнула по-кошачьи резво, одним стремительным движением вырвав куклу и сбросив на пол намотанные на неё тряпки. Деревяшка засопела и попробовала притянуть к себе полусонного Колю – тонкие и гибкие зелёные ростки, пучком выходившие из кукольной пуповины и облепившие открытую Колину шею натянулись как тетива и лопнули, оставив крохотные следы вроде царапин.

Коля буркнул нечленораздельное, потёр особо саднивший участок кожи и попробовал забрать куклу обратно, но мама отпихнула его прочь и повернулась к Гале, а он лишь обиженно разинул рот.

Галя сидела на высоченной кровати с балдахином и флегматично протирала спину неподвижно распластавшемуся там юноше. Подняв голову, она презрительно скривилась, отложила губку и соскользнула вниз, скрестив руки на груди и с вызовом задрав подбородок.

– Ты что творишь, дурёха? Он же сейчас не готов! Что попало суёшь малышу, а если засохнет? И с Коли уже хватит, загнуться может, – Колина мать с беспокойством прикоснулась губами ко лбу куклы и деревяшка отчётливо и жалобно защебетала. Коля безвольно опустил голову и устало прикрыл глаза, – и эту девчонку теперь придётся в консервы! Кем ты себя возомнила, а? А мне после тебя прибирай!

– И поделом ему, – Галя недовольно поморщилась, – Нечего было шашни крутить!

– Ты в своём уме? Забыла, что полиция уже нами заинтересовалась? Придётся опять переезжать, если хлипкий наш сынуля Коленька не выдержит, а я его специально для тебя обрабатывала и ты это прекрасно знаешь. Я ведь всегда говорила, что блажь ты придумала, отношения какие-то! Корм, он и есть корм. Обычный человечишко, слабый и глупый.

– Специально, да не для меня, мама, – Галя вложила в слово «мама» столько скепсиса, что оно прозвучало, как издёвка, – а для себя. Просто вы слишком старая, чтобы кормить малыша. И я знаю, кто он, – её глаза сверкнули, – но это вы придумали в семью играть!

– Ну так и играла бы, а зачем вот это всё? Люблю – не могу, буду скармливать, не буду скармливать. Ну точно малахольная!

– Ничего, небось не подавится, – Галя словно нехотя взглянула на куклу, – стерпит. И неготового Колю тоже.

– Зачем вам кукла? – мой вопрос шокировал обеих, как будто мебель внезапно заговорила.

– Вы её не усыпили, что ли? – Галя нахмурилась.

– Усыпила. Ты чего не спишь? – они подошли чуть ближе, – ну-ка, давай баиньки.

– Зачем… вам… чёртова… кукла? – я очень медленно процедила вопрос и крепко ухватилась за массивную и чересчур вычурную подставку для зонтов. Или это ступа? Не разберёшь.

– Очень интересно. Ты тоже из наших? – Колина мама или кто там она ему разгладила редкие волосы и прищурилась.

– Я людей… Не ем.

– Так и мы не едим, милая. Это малышу надо, а то он зачахнуть может. Он хорошо напитается и нам потом силу даёт. Вот ты как думаешь, дочка, сколько мне лет?

– Она врёт, что ей всего двести, – Галя тихо засмеялась, – а ей гораздо, гораздо больше. Древняя она и местами до забавного беспомощная. Если бы она могла сама ребёнка кормить, то я или ты была бы ей не нужна, запомни. А так удобно складывается, вот такой сынуля, как Коля, может кормить малыша хоть год или два, а то и целых десять, если растянуть. Главное, это следить, чтобы Коля налево не бегал, а то малыш может засохнуть и тогда паршиво ей будет, вот как сейчас, например. Ты ещё увидишь.

– Зачем ты тогда сбежала от них?

– А просто влюбилась, – Галя положила руки на Колины плечи, – захотела по-человечески с ним пожить, без малыша и старухи, а вот он так и не решился, глупый. Замену ему даже приготовила, малыш сам выбрал.

Круглолицая женщина смахнула невидимые пылинки с недавно хныкающей куклы и сразу бросилось в глаза, что деревянные руки-ноги держатся на шарнирах и это всего лишь искусная имитация, а не ребёнок. Кукла обмякла и затихла, а у обнимающей её моложавой соседки резко проступили морщины и даже капельку удлинился нос, до этого похожий на заурядную мелкую картофелину. Привычное добродушие испарилось, как съехавшая на бок маскарадная маска.

Она ужасающе быстро старела.

Прижав к себе бесполезную куклу, она метнулась к ближайшему сундуку и сунула туда руку, уверенно пошарив внутри, а потом ошарашенно уставилась на Галю.

– Где консервы? Что ты с ними сделала? – и бросилась проверять следующий и следующий сундуки, лихорадочно выкидывая из них пахнущее старыми книгами тряпьё.

– А всё, нету, я их вскрыла и высушила. Строгая диета у вас намечается.

Старушка хищно потянулась к балдахину, но Галя предупредительно покачала указательным пальцем и её гостья так и встала столбом.

– Ну что, красавица, – Галя всё ещё держалась за Колю, но повернулась ко мне, – как тебе перемены в командном составе?

– Да мне фиолетово, кто у вас главный, – я не отрывала взгляда от куклы, – и Колю можешь забрать с потрохами, раз у вас такие высокие отношения.

– А я и не собиралась его никому отдавать. Тебя не виню, но и отпустить не могу, извини. Коля поспит пока в сундуке, позже решу, что с ним делать. Может и прощу ещё, – Галя томно вздохнула и неожиданно грубо выдернула куклу из ослабевших старухиных объятий. – Ну что, добро пожаловать в нашу дружную семью, – и она ловко обвила вокруг моей шеи деревянные руки куклы. Та слабо шевельнулась и вроде бы прильнула ко мне.

И они обе, старуха и молодая женщина, нетерпеливо замерли в предвкушении.

Я прихватила голову куклы за странно тёплые щёки и повернула к себе. Малыш шевельнулся ещё разок и с любопытством открыл глаза. Надо же, а они совсем настоящие, болотно-зелёного цвета и почти без зрачков.

И до того, как малыш улыбнулся, я мысленно подожгла со всех сторон гигантское корявое дерево, заменяющее ему человеческие нити судьбы. Сперва показалось, что глаза его заволокла дымка, будто липкая полуденная дрёма налетела, но деревяшка начала чернеть изнутри и рассыхаться, покрываясь мелкими трещинами. Стало горячо и я стряхнула куклу.

Галя оттолкнула Колю и сжала собственные виски, а старуха испуганно моргнула и потянулась к валяющейся кукле. Больше всего деревяшка напоминала сейчас забытую в камине старинную игрушку или брошенную злыми детьми на растопку.

Старуха исчезла вместе с догоревшим поленом, не оставив ни дыма, ни пепла.

Галя как-то посерела, но всё так же стояла и прижимала к вискам напряжённые пальцы, а Коля чихнул и пришёл в себя, да и парень на кровати вроде бы глубоко вздохнул и попытался перевернуться, но сил не хватило.

Следователь Серых примчался ещё до того, как я успела объяснить Гале, где она и почему ничегошеньки не помнит, но ответы она вовсе не слушала и всё сильнее погружалась в беспамятство. Её забрали уже совершенно потерявшую всякую связь с реальностью, как марионетку с оборванными лесками.