Патруль: последнее дело Мышки и Сокола - Милана Шторм Страница 10

Но колодец оказался в пределах двадцати шагов, и, увидев его, Мышка позабыла обо всем на свете. У колодца был ржавый подъемный механизм, но зато он не требовал применения физической силы – пожалуй, изможденная жаждой Мышка смогла бы только нырнуть в колодец, потому что поднять со дна тяжелую емкость она была не в состоянии.

Когда вода коснулась ее языка, Мышка ощутила поистине всеобъемлющее счастье. Не сдержавшись, она застонала от наслаждения, чувствуя, как разгоряченное тело наполняется прохладой. Откинув капюшон, часть воды она вылила себе на голову, фыркая, когда капельки попадали ей в нос.

– Если ты еще раз снимешь капюшон, я свяжу тебя, найду какой-нибудь подвал и спрячу там, а сам отправлюсь ловить «этих», – Сокол бесцеремонно натянул капюшон обратно. – Ты совсем ума лишилась? А если тебя кто-нибудь увидит?

Вода подарила облегчение, и Мышка, наконец, смогла нормально соображать. Пока напарник утолял жажду, она хорошенько огляделась, будучи уверена, что все, что вокруг нее – не мираж. В тени белоснежных стен стояли белоснежные же дома, в основном двухэтажные. Сокол и Мышка стояли посреди широкой безлюдной улицы, и никого не встретили они лишь потому, что шзарцы предпочитали ночной образ жизни. Сейчас было время сна, вот поэтому она была уверена, что их никто не видел. Дороги в Эше, как и во всех остальных крупных селениях мира Шзар, были изготовлены из плавленого красного песка, и на вид плитки действительно казались стеклянными. Однако хрупкостью стекла они не обладали, наоборот: расплавленный красный песок, застывая, превращался в один из прочнейших материалов всей Паутины, не то, что одного мира.

Жаль, что то, что принадлежит миру, не может его покинуть, рассыпаясь в мелкую пыль, оказываясь в другом мире. Вот в междумирье – да, можно было найти все, что угодно. Но жить долго в Паутине дозволено лишь избранным. Тем, кто своей деятельностью обеспечивает самое главное: изоляцию миров.

Потому что пока те, кто живут в разным мирах, не знают друг о друге, они не будут воевать. Потому что те, кто случайно попадает в чужие миры, нарушают основные принципы существования Паутины.

Путешественники между мирами должны быть извлечены и отправлены домой. Или убиты.

Только так и не иначе.

Дома стояли так плотно друг к другу, что казалось, что между ними и вовсе нет просвета, однако чуть дальше на левой стороне улицы Мышка заметила просвет. Подходящее место чтобы проверить, с чем же они в итоге остались. Подкрепления нет, камуфляжа нет, но если Первый лишил их права на оружие, то сомнений в том, что их послали на смерть, не останется. Тут уже будет не воспитательный момент, а откровенная казнь неугодных.

Или избиение младенцев, это уж как посмотреть.

Дождавшись, когда Сокол умоется, она кивнула на проулок, сделав страшное лицо, зная, что он ее поймет. Сейчас, когда разум прояснился, она поняла, что они здорово шумели, а если вспомнить, что выглядят они, мягко говоря, экзотично для местного населения, им не стоит сильно светиться. Возможно, им повезет, и им не придется долго притворяться. Все-таки, в образе падшей женщины Мышка еще никогда не бывала. И пробовать совсем не хотелось.

Сокол проследил за ее взглядом и кивнул. Кажется, ему в голову пришло то же самое. Не говоря ни слова, он направился туда. Мышка еще раз огляделась, а потом, убедившись, что из черных провалов окон за ними никто не наблюдает, двинулась следом.

Очевидно, Паутина решила над ними сжалиться, потому что оружие послушно материализовалось в ее руке. Пистолет с барабаном на тринадцать патронов при желании мог превратиться и в саблю, и в лазерную пушку. Сокол тоже извлек из воздуха свой излюбленный меч.

– Ну что ж, хотя бы это мы не потеряли, – напарник выглядел даже немного довольным. – С деньгами как?

Мышка уронила пистолет, и он растворился в воздухе. Вытянув ладонь, она с облегчением наблюдала, как на ней появляются местные деньги – кругляши из зеленого, красного и синего камня.

– С деньгами тоже хорошо, – кивнула она. – Живем, Сокол!

– Живем, – согласился напарник.

Жизнь перестала казаться сплошной чередой неудач, хотя, если разобраться, оружие и деньги были доступны им всегда. Однако, после того, как они лишились подкрепления и камуфляжа, даже немногочисленные остатки былых привилегий воспринимались, как невероятное везение, а не само собой разумеющееся. Воистину, все познается в сравнении!

Еще раз напившись из колодца, напарники отправились вдоль по широкой улице, следуя так называемому зову – чувству направления, доступному всем патрульным, вышедшим на охоту. К сожалению, перед глазами у них не сменяли друг друга вереницы цифр, означающих расстояние между ними и объектами охоты, а грамотное извлечение предполагало работу по зачистке того, что чужаки успели натворить, но именно в этом отношении Мышке и Соколу с «этими» повезло: ребята просто пытались жить, поэтому зачистка требовалась самая минимальная: немного потерянного времени, немного свернутого пространства – и готово. К сожалению, власть над временем и пространством давалась уже после извлечения, иначе бы Мышка и Сокол не тащились по пустыне, умирая от жажды.

Через пару-тройку сотен метров улица раздваивалась, и напарники свернули в правое ответвление. Дома перестали липнуть друг к другу, между ними иногда даже встречалось нечто напоминающее небольшие садики, в которых росли странные растения, больше похожие на облепленные черными перьями тонкие палки. И здесь же они встретили первого шзарца: солнце потихоньку склонялось к горизонту, и город начинал оживать.

Увидев мужчину, одетого в хламиду из мягкой желтой ткани, который с поистине кошачьей грацией мягко ступал по мостовой, Мышка напряглась. Все-таки напарники были вынуждены скрываться под капюшонами, а это всегда выглядит подозрительно. Но шзарец лишь безразлично мазнул по ним взглядом и прошел мимо, очевидно приняв Сокола и Мышку за парочку бродяг. Это немного приободрило Мышку. Если все остальные будут столь же безразличны, у них есть шанс разобраться с «этими» не строя из себя больного и шлюху.

Хотя, за бродягами тоже особый надзор – если они нарвутся на местный аналог полиции, то ничего хорошего их не ждет. Будь проклят Первый, отобравший у них маскировку! Если их раскроют, то разорвут на части, приняв за демонов!

Улица с садами закончилась, сменившись чем-то похожим на оазис по шзарски, очевидно местный парк. Палки с перьями стали намного толще и выглядели откровенно устрашающе, одним своим видом заставляя Мышку ежиться от беспричинного ужаса. Ей все время казалось, что за черными стволами кто-то скрывается. Или что-то. Опасное. Нереальное. То, что хочет причинить ей, Мышке, зло.

– Ты чего дрожишь? – тихо спросил Сокол.

Пожалуй, только присутствие напарника не давало Мышке опрометью кинуться прочь из этого места, а шагать степенно и уверенно, делая вид, что она имеет полное право находиться здесь.

Вообще-то, она имеет это самое право. Она – патрульная, а не попаданка. Вот только по милости Первого разницы почти нет.