Те, кого нам суждено найти - Джоан Хэ Страница 10

Кейси, чувствуя сонливость и раздражение, но никак не крутость, проигнорировала замечание Меридиан.

– Он не готов.

– Но мы же выиграли!

– В конкурсе среди восьмых классов, а для решения проблем мирового масштаба он не готов.

И никогда не будет. В их проекте отсутствовала финальная часть, которую Кейси не смогла бы закончить, не нарушив те самые ограничения К2П, которые отняли у нее науку.

Тем не менее, она терпеть не могла отказывать Меридиан. Попроси та устроить еще одну вечеринку или покрасить волосы в рыжий цвет, Кейси, не задумываясь, согласилась бы. В мире мало вещей, которые ее волновали. Что делать? СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК предложил сменить тему. На какую? Интрафейс обнаружен? Нет. Не может быть и речи. Опять же: частный домен. Прошли те времена, когда незнакомцы могли запросто приходить к вам, скажем, доставляя еду. Теперь каждая работа ниже трех баллов по Шкале Гуманизма Коулов была автоматизирована, чтобы исключить расточительное использование ресурсов.

Она не может туда пойти. Она не может. Она не…

– Как получить доступ к чужому модулю?

– Что? – откликнулась Меридиан.

– Доступ в чужой модуль, – повторила Кейси.

– Да, думала, что ослышалась… Но…Ну… а зачем тебе?

Чтобы сменить тему? Чтобы заставить Меридиан забыть о проекте и конкурсе? Нет, потому что Кейси нужны предложения…

– Гипотетически.

И если раньше она не чувствовала раздражения подруги, то теперь поняла (хотя и с помощью СЕРЕБРЯНОГО ЯЗЫКА).

– Не знаю, – ответила Меридиан. – Разве у тебя нет… ну, там… официальных привилегий или что-то в этом роде?

Завершив разговор с подругой, Кейси задумалась. Привилегии. Так воспринимается окружающими назначенное для нее решением суда наказание – служба в К2П. Работа необременительная, да и взрослые достаточно приветливы. Однако Кейси чувствовала себя не в своей тарелке. Она вместо службы с удовольствием бы училась в колледже в сфере биохимии или физики, а после продолжила бы карьеру в иннотехнической фирме.

Но сожаление, как и чувство вины, непродуктивная эмоция.

– До завтра, Кейси, – попрощалась Екатерина. – Идите домой, Барри.

В ответ донеслось ворчание.

– До завтра, – сказала Кейси.

И затем, возможно испытывая легкую вину за неотправленный проект своей научной группы, неважно, завершенный или нет, спросила:

– Как вы думаете, нам скоро потребуется готовое решение?

У побережья Территории 4 недавно обнаружены подземные толчки, но, с другой стороны, ученые вот уже три года подряд предсказывали «сильнейшее мегаземлетрясение».

– Может произойти в нашей жизни, а может и нет, – ответила Екатерина. – Но лучше быть готовым. Правда, Дэвид?

Присутствующие поприветствовали Дэвида Мизухару, когда он вышел из личного кабинета. В ответ мужчина неопределенно кивнул, налил в кружку воду из кулера и вновь исчез за стенами своего кабинета. Кейси пошла за ним. Встала за полустеклянной дверью, наблюдая, как отец садится за стол.

Когда мама была жива, он часто сидел в точно такой же позе: правое плечо выше левого, очки на носу. Только сидел дома у основания своей кровати, а не за столом офиса. В пижаме, а не в костюме. Сгорбившись над чертежами, а не над документами, которые, как догадалась Кейси, были ДОМом, – последней законодательной инициативой Дженевы. Закон «Доброта, Опора, Мобильность» позволял гражданам с территорий иммигрировать в экогорода без учета ранга. По иронии судьбы, работая над ДОМом, Дэвид часто опаздывал домой, из-за чего Силия бурно возмущалась, в то время как Кейси было все равно.

Смерть матери примирила ее с тем, что утраты меняют людей. Да, отец стал другим, но что в этом плохого? И что вообще значит – быть нормальным? Хуже, когда человек не меняется, остается невосприимчивым. Кейси понимала, что должна быть сильной и принимать отстраненность отца. Но все же не могла сдержать легкую раздражительность, потому что отец замечал ее только тогда, когда она первой заводила разговор.

– Как получить ордер на обыск?

Стилус Дэвида не прекратил движения.

– Спроси у Барри.

– Спросила.

Технически.

Отец – самый быстрый путь для получения нужной информации. А быстрота ей сейчас необходима, пока рассудительная часть мозга не отказалась от всей затеи.

Спустя несколько секунд ордер на обыск появился в ее Интрафейсе. Она нажала на него, и тут же цифровое изображение бейджика служащего К2П материализовалось на ее груди.

Может, другие отцы и водили своих детей на «праздники у бассейна», помнили их дни рождения, но Кейси любила Дэвида таким, каким он был, особенно в этот момент.

– Знаю, ты будешь использовать его в разумных целях.

Его стилус, наконец, остановился, и он взглянул на дочь.

Так они и общались: без слов. Взгляды как молчаливое признание беды, которая разрушила жизнь Кейси и чуть не выбросила ее из экогорода. Она жила здесь благодаря вмешательству отца, а он действовал только по необходимости. Кейси уважала его решения и их родственную связь. Дэвид больше не архитектор, а Кейси больше не ученый. Жизнь продолжается, хотя и не так, как им хотелось бы.

– Постараюсь, – ответила девушка.

Этого было достаточно, чтобы удовлетворить Дэвида.

Он вернулся к работе.

– Отправляйся в режиме голограммы.

– Не могу.

Другой отец поинтересовался бы «почему», но не в их технически ориентированном мире, установленном Коулами для сохранения «духа человечества, находящегося под угрозой исчезновения».

– Тогда возьми РЕМ, – посоветовал отец, и Кейси мысленно поблагодарила его.

Через несколько минут она уже ехала на скоростной линии в Стратум-22 с РЕМ-иммобилайзером, спрятанным в кобуре.

Девушка когда-то бывала здесь, и даже ниже, с Силией, которая утверждала, что нижние уровни приближены к настоящей жизни.

Технически все стратумы одинаковы: построены из одного и того же сырья, защищены одним и тем же экраном-фильтром, находятся в одном экогороде, приподнятом антигравитацией. Любые видимые различия были лишь в том, как стратумы управляли жителями. Резидентам верхних слоев рекомендовалось максимизировать использование голограмм, чтобы снизить нагрузку на инфраструктуру, в то время как в нижних слоях принимали… иной образ жизни, ошеломивший Кейси в ту самую секунду, как только она покинула скоростную линию.

Жара. Вонь. Шум. Скрипящие трубы, грохочущие генераторы. Мусорные и автобусные боты, работающие сверхурочно, чтобы поддерживать жизнь людей. Кашель, чихание и другие человеческие звуки заполнили дорогу между блоками модулей. Ранги, высвечивающиеся над головами в соответствии с законами К2П об отчетности, – единственный признак присутствия виртуальной жизни. Все остальное – во плоти, как и сама девушка сейчас.