Одиннадцать сребреников - Роберт Линн Асприн Страница 10

Однако Ганс больше не был орудием в чужих руках, тем глупцом, что похитил Сэванх ради выкупа и свалился в колодец. И конечно же, он уже не был тем юным бездельником, укравшим военный штандарт, чтобы использовать его в качестве ночного горшка.

И вот теперь Ганс напоил и накормил животных и присмотрел за тем, чтобы и Мигнариал, и он сам устроились на ночь подле своей поклажи. Втайне от Мигнариал он положил оружие так, чтобы оно было у него под рукой. Мигнариал хотела улечься спать слева от Ганса, потому что привыкла спать на правом боку. Однако Ганс намеревался оставить свою левую руку свободной, но говорить об этом девушке не желал. Он придумал какое-то объяснение, и Мигнариал легла справа от Ганса, полностью одетая — так же как и он. Слегка подогнув колени, девушка прижалась спиной к правому боку своего спутника.

Ганс улегся, но спать себе запретил. Он был настороже.

Ни единый звук не тревожил его. Конечно, глупый осел то и дело негромко фыркал, однако вокруг было так тихо, что Ганс слышал даже едва различимое посапывание Мигнариал — она уткнулась носом в свой согнутый локоть и оттого дышала слегка с присвистом.

«Надеюсь, она не будет свистеть так все время», — подумал Ганс.

Это была его последняя мысль, после чего его все-таки сморило. Тот, кто следовал за ними, действительно умел двигаться бесшумно и, зайдя на стоянку, вел себя тихо. Однако недолго.

* * *

Разбудил Ганса довольно громкий и какой-то нечеловеческий звук, раздавшийся прямо у него над ухом, и ощущение тяжести сбоку. Поскольку Мигнариал спала с противоположной стороны, то Ганс вздрогнул и одним прыжком вскочил на ноги. Он вскинул левую руку и отвел ее назад, готовясь метнуть тонкий острый нож; в правой руке он сжимал рукоять ибарского ножа, готовясь защищаться — или биться насмерть.

Ганс все еще смотрел, разинув рот, на источник странных звуков, когда Мигнариал потянулась и сказала:

— Ой, Ганс, смотри! Котик, здесь, в пустыне! Ганс кивнул:

— Вижу. Во имя всех преисподних, Нотабль, что ты здесь делаешь?

Очень большой и очень рыжий кот немедленно подошел к Гансу и принялся тереться всем телом о его ногу. Проделывая эту приятную процедуру, кот невероятно громко мурлыкал. Когда кот потерся о лодыжку Шедоуспана боком, настала очередь гибкого сильного хвоста, который сперва наполовину обвился вокруг ноги, а затем соскользнул прочь. Сделав пару шагов, кот развернулся и решил повторить церемониал, на сей раз двигаясь в обратную сторону. Помимо мурлыканья, он издавал и другие звуки, очень тихие, но в то же время весьма настойчивые.

— Глазам своим не верю! Он шел за нами! Я же видел, но потом подумал, что мне показалось! Именно это я и видел! То есть я хочу сказать — я видел его! Нотабля!

— Это и есть Нотабль? Но это же невозможно! Всю дорогу от Санк… Ганс, это Нотабль, тот самый кот, о котором ты мне рассказывал?

— Он самый. Ox! — Ганс воткнул длинный клинок в землю и присел на корточки, убрав в ножны метательный нож. Он осторожно, как бы пробуя, положил ладонь на спину Нотабля — кот немедленно выгнул хребет и принялся тереться мордой о ладонь, издавая звук, похожий на журчание ручья. Вторую руку Ганс протянул к Мигнариал.

— Нотабль. Нотабль, смотри. Друг… Нотабль, проклятье, смотри! Нотабль, это друг. Мой.., мой лучший друг, Миг-на-ри-ал. Мигнариал, Нотабль. Друг! — Почти не разжимая губ, Ганс тихо произнес:

— Мигни, это не игрушки. Он очень свирепый. Не вздумай приласкать его.

— Мра-ар?

— Какой у него кошмарный голос, Ганс! И он урчит совсем не так, как другие коты! Он ни разу не сказал «мяу». Привет, Нотабль! Ты такой большой и красивый. Меня зовут Мигнариал.

Нотабль наклонил голову, держа уши торчком. Придав своей морде умильное выражение, он издал вопросительно-ласковое «Мя?». А затем громко замурчал.

— Ох, какой милый котик! Какой славный маленький.., ну, в общем, очень славный кот. Ганс! Отпусти мою руку, я не собираюсь… Ой, Ганс! Он, должно быть, умирает с голоду!

— Хм. Нотабль.., во имя всех преисподних, зачем ты ушел следом за мной? Ахдио, наверное, рвет и мечет. Стены кулаком прошибает.

— Мияурр!

— Ладно, ладно! — Улыбнувшись, Ганс вытянул руку. Нотабль отступил на пару шагов и уставился на него, хлеща хвостом из стороны в сторону.

— Мауу!

— Ладно, хорошо. Мигни, может, ты дашь ему что-нибудь поесть, чтобы.., хм.., чтобы понравиться ему? Поверь мне, это не просто кот. Нотабль — бойцовый кот, он приучен нападать. Бросается — глазом моргнуть не успеешь. Но только на тех, кто ему не нравится. Или на тех, кто угрожает Ахдио. Ну или мне теперь. Он принадлежал Ахдио и…

— Я помню, — отозвалась Мигнариал, доставая еду из вьюков. — Этот кот любит только одного человека. Ты говорил мне, что Нотабль ненавидел всех, кроме Ахдио, а ты ненавидел котов. Но Нотабль сразу же научил тебя уважению к нему, а потом он стал твоим другом по гроб жизни. А я…

— Да. Ты видела для меня. Ты сказала, чтобы я взял его с собой в ту ночь, когда я собирался забраться во дворец, чтобы украсть скипетр Бейсы для мятежников из НФОС. Ты ведь не знала, что я буду делать, и никогда не видела Нотабля. Ты просто велела мне «взять с собой рыжего кота». Я его взял. И он спас мне жизнь. Нотабль спас мне жизнь! Однако после этого я отнес его обратно к Ахдио и никогда даже не мечтал, что… Проклятье! Во имя жаркого ада, как ты тут оказался, Нотабль? Мы уехали из Санктуария три дня назад!

Нотабль и виду не подал, что услышал Ганса, — лишь повел хвостом при звуке своего имени. Кот преданно смотрел на Мигнариал, не сводя глаз.

— Это какая-то загадка, Ганс, и все же он здесь. Ты здесь, Нотабль, славный.., ой! Он действительно голодный!

— Ладно, дай ему еще поесть. Проклятье, Нотабль! Мне еще повезет, если старина Ахдиовизун не явится и не набросится на меня. Ахдио такой здоровенный, что ему не нужно оружие! Ну и что нам теперь с тобой делать?

Нотабль дернул хвостом. Он смотрел только на Мигнариал, точнее, на руки Мигнариал, и при этом урчал так громко, что впору было пугать маленьких детей — если бы здесь, в пустыне, были дети. Кот сожрал вторую порцию еды, не успела Мигнариал и глазом моргнуть. Лишь после этого несносное животное соизволило обратить внимание на Ганса и подало голос с требовательными нотками.

— Ну нет! Нотабль.., в это время ночи? Мы хотим спать! Нотабль повторил свое требование, на сей раз угрожающе. Одна из лошадей нервно вздрогнула и ударила копытом о песок.

— Ох! — воскликнула Мигнариал. — Бедный котик! Он наверняка хочет молочка.

Ганс искоса взглянул на нее. Затем вздохнул и поднял с земли глиняную миску. Ноги, натертые за день в седле, болели и не желали передвигаться. Постанывая, Ганс неохотно направился к одному из кожаных вьюков. Не к тому, который звенел, а к тому, который булькал. Когда Ганс поставил миску на песок, Нотабль молнией бросился к ней, утробно урча и посматривая то на миску, то на человека. Затем кот издал такое «Мрау!», что Мигнариал в изумлении всплеснула руками.