Лекарь - Евгений Щепетнов Страница 10

– Куда поехали?

– Я тебе потом расскажу.

Владимир взял в руки остро отточенный небольшой нож – местный аналог скальпеля, точным движением руки сделал разрез вдоль икроножной мышцы. Оттуда полился гной… Продолжая смотреть на канал раны, лекарь усилием воли перекрыл сильно закровоточившие сосуды, успело вылиться примерно с полбутылки черной застоявшейся крови. «Это неплохо, – подумал он, – гнилая кровь стекла, а остальную почистим».

Он стал безжалостно срезать почерневшее мясо, кромсая, как черствую горбушку хлеба, до тех пор, пока не показались красные волокна более-менее здоровых мышц. Остатки предмета, проткнувшего ногу, были удалены…

Из-за распространившегося по комнате запаха дышать было тяжело, даже Марьяна, привыкшая ко всему, стояла бледная. «Как на грех, сегодня такой вот случай! Поучился, называется», – подумал Влад и продолжил операцию. Пришлось вырезать икроножную мышцу почти до кости – гангрена разъела все до основания. Владимир остановился и задумался: как сохранить ногу без мышц? Мышцы есть – выше и ниже, что делать? Он сосредоточился… Из остатков мышцы выше и ниже раны стали вытягиваться красные нити. Они росли, пока не соединились в основу икроножной мышцы. Она вышла пока еще тонкая, но организм, помнивший, какая она должна быть, медленно, но верно наращивал сплетения… Марьяна взяла его за локоть:

– Осторожнее! Мальчишка небольшой, ресурс у него маленький. Давай завершай!

Владимир сосредоточился на коже мальчика – мышцу надо было прикрыть. Кожа стала медленно расползаться от краев, сдвигаясь, пока наконец не прикрыла зияющую красную дыру. Мышцы не хватало, чтобы заполнить все место, которое ей было предназначено, на месте раны образовалась впадина, а нога как будто усохла.

– Ничего, разбегает, нарастит ногу. – Марьяна озабоченно осмотрела мальчика. – Нам еще кровь очистить надо. Продолжай.

Владимир магическим зрением осмотрел мальчика – кровь была заражена. Целитель лихорадочно думал, думал, что делать? Что чистит кровь? Печень, почки?.. Усилил кровоток, поддерживая органы Силой. Пошло очищение…

Шел уже третий час работы, наконец Владимир решил – хватит. Он подпитал слабую ауру мальчишки Силой и устало откинулся назад, усевшись на табуретку. Все. Марьяна с уважением поглядела на него:

– Влад, ты молодец. Я думала, у тебя не получится. Я ни разу не видела, чтобы так кто-то мог работать. Я горжусь тобой. Ты настоящий целитель.

– Спасибо, Марьян, без тебя я бы не смог, твоя заслуга.

– Так, давай отмываем все, перекусим и потом продолжим. Остальные ерунда – переломы, вывихи… ничего страшного. Щас я этого идиота позову. Пусть забирает мальчика. Сними с него оцепенение.

Владимир провел рукой над головой пациента, снимая оцепенение, и ребенок тут же заревел от страха, обнаружив себя без штанов в незнакомом помещении, дурно пропахшем и отвратительном. В комнату заскочил отец мальчика, но тотчас выбежал обратно на улицу. Владимир сам поднял ребенка и вынес за порог. Малец ревел, оглашая окрестности. Отец принял его с рук на руки, успокаивая и похлопывая по спине. Тот утих и позволил Владимиру вставить слова об оплате:

– По-хорошему, с тебя тысяча золотых. За такую мерзкую работу. Прибил бы тебя – мальца ведь почти что загубили. Еле-еле вытащили его с того света. В общем, с тебя золотой.

– У меня только три серебреника…

– Давай три, а остальное принесешь продуктами, на семь серебреников, по ярмарочной цене. Все, вали отсюда, мы прибираться будем и отдыхать, нам еще других лечить.

После отдыха и уборки лечение пошло быстро, за час целители пропустили человек пять, неплохо заработав.

Платили им за услуги и деньгами, и продуктами. Так прошло еще два месяца. Поток больных сильно увеличился – слухи о том, что появился сильный лекарь, берущийся и за безнадежные случаи, разошелся по всей округе.

Марьяна ворчала – работы прибавилось, и много сложной, а вот доходы выросли незначительно – сложная работа отнимала уйму времени, а оплачивать ее как следует у крестьян не было возможностей. Правда, появлялись и зажиточные клиенты. Конечно, не дворяне – им не по чину мотаться в какую-то заштатную деревеньку, в лесной хутор, – а вот купцы и проезжие люди стали заглядывать нередко. Большой тракт проходил всего в пятнадцати верстах от хутора. А на тракте всегда что-то случается: раны, болезни, роды и травмы.

С купцов уже целители брали более-менее справедливую цену, впрочем, особо тяжелых случаев там не было: больше колото-рубленые раны да патологические расстройства желудка. С ними Владимир научился работать уже на автомате, он мог пропустить уже десяток человек в час. Этот поток больных его тяготил, хотя он и понимал, что от его работы зависит и их благосостояние, будущее и здоровье многих людей. Впрочем, несмотря на чувство морального удовлетворения от хорошо выполненной работы, в глубине души он не особо вникал в проблемы этих людей – своих хватало. Видимо, у него выработался уже синдром врачей – отстраняться от людей, воспринимая их как объекты лечения.

В свободное от работы время Влад учился пользоваться магией, экспериментируя с ней, создавая различные структуры и смотря магическим зрением на предметы. Как оказалось, он может, напрягшись, погружаться вглубь любого материала, изменяя его свойства. Как это происходило, он не знал, но знал только одно – для изменения свойств материала нужно столько Силы, что у него с трудом хватало одного заряда магического узла.

Теперь он понял, почему Марьяна хмыкала, когда он говорил об изготовлении магических вещей, или вещей, свойства которых изменены с помощью магии, – все это требовало такого расхода энергии, что о том, чтобы кто-то мог это повторить, не могло быть и речи. Первое, что он попытался сделать, – нож с специальной заточкой и «мыльной поверхностью».

Для этого он вошел в структуру стали ножа и стал «требовать» от лезвия, чтобы оно уплотнилось на конце и приобрело толщину в молекулу. Магическим зрением было видно, что под большим увеличением лезвие представляет собой грубейший и рыхлый кусок металла, изборожденный многочисленными заточками. Владимир два часа сидел, добиваясь улучшения и укрепления лезвия, Сила вытекала из него бурным потоком и вливалась в нож.

Через два часа он обнаружил, что Силы у него уже нет, а нож готов только на треть. Он был ошеломлен – работать с неживыми предметами было очень сложно, гораздо сложнее, чем с живыми объектами. Нож он закончил только через неделю… Это было странное произведение – лезвие нельзя было удержать руками с двух сторон, оно все время выскальзывало, а острота его была такова, что им можно было спокойно нарезать стружку из лопаты, как из кожуры огурца. При этом занятии Влад был отловлен Марьяной и яростно выруган.

«Купи свое, а потом уродуй! Хорошая лопата была, а ты ее на лапшу пустил! Вот чем теперь всякое дерьмо закапывать?!» – и все в таком духе. Но в общем и целом результат она оценила очень положительно, только вот боялась этим ножом что-то резать – отхватить палец можно было так, что и не заметишь.