Жена Болотного царя - Купава Огинская Страница 10

Несмотря на мое самоуверенное заявление, реакции Агнэ я боялась. Не была уверена, что мы правда поладим, и за завтраком, где все должно было открыться царевне, чувствовала себя потерянной и в чем-то виноватой…

Девочка меня удивила, прогнав все тревоги.

Такой искренней и горячей радости на признание, что теперь являюсь ее нянькой, я просто не ожидала.

Агнэ взвизгнула, подскочила, хлопая в ладоши, и на несколько секунд сжала меня в крепких объятиях, чуть не столкнув со стула, на котором я сидела.

— Это же чудесно!

— Чудесно… — повторила я заторможенно, беспомощно косясь на Сэнара.

Тот сидел напротив меня за накрытым столом и даже не пытался скрыть широкую, совсем не сочувственную улыбку.

Ксэнар восторгов Агнэ не понимал, но дочь свою к порядку призывать не спешил, позволив ей вдоволь меня потискать.

Кажется, мне удалось выполнить наказ Ариса и в кратчайшие сроки расположить к себе местную царевну. Хотя заслуги моей в том не было, я ничего не сделала, чтобы Агнэ, как сказал Ксэнар, мною очаровалась.

Мы и знакомы-то были всего несколько дней.

Ей хватило.

Царевна разжала объятия неохотно, медленно, села на свое место и судорожно вздохнула, топя меня в своем восторге. Я предпочла сделать вид, что не замечаю странного сияния ее глаз, как не замечаю хмурого выражения лица Ксэнара. Не ожидавший такого восторга со стороны своей дочери, царь был несколько озадачен, сбит с толку и обеспокоен.

В просторной столовой воцарилась недолгая неоднозначная тишина, в которой смешались радость и тревога, и нарушил ее подрагивающий от счастья голос Агнэ.

— Что мы будем делать? — спросила она. — Сначала нам, наверное, нужно на торговую площадь, у тебя же совсем вещей нет. А потом я покажу тебе свои любимые места! И…

— Агнэ, — позвала я, желая хоть немного усмирить ее энтузиазм. Пусть она права и вещей у меня действительно нет, это же не повод бежать за ними прямо сейчас…

Агнэ считала, что повод.

— Отец! — она была полна взрывоопасного восторга. — Можно мы…

— После завтрака, — прервал ее горение Ксэнар.

Девочка приуныла, но быстро осознала, что завтрак — это ненадолго, зато потом я буду вся в ее власти, приободрилась и заработала ложкой с удвоенным энтузиазмом.

Я радости царевны не разделяла, на знакомую еду, вроде вареных яиц или подтаявшего в тепле сливочного масла, смотрела с удивлением, на незнакомую — с подозрением. И ела медленно, неохотно, тщетно стараясь пробудить аппетит.

Бусины из волос я выплела еще утром, но все равно то и дело, забывшись, нервным жестом проводила ладонью по спутанным прядям, желая удостовериться, что в них ничего больше нет.

* * *

Как бы я ни желала отсрочить неизбежное, завтрак закончился и меня потянули прочь из безопасного царского жилища.

Сэнар увязался следом, объяснив это заботой о племяннице.

Я не возражала, даже радовалась его присутствию: несмотря на туфельки Агнэ, которые мне почти не жали, и ее легкую накидку, скрывавшую мое грязное платье, я чувствовала себя неловкой и жалкой, и лишь присутствие жизнерадостного эва позволяло держаться достойно.

Я шла рядом с ним по широкой улице мимо местных жителей, домов и лавок и старалась совсем уж не горбиться под тяжестью своей судьбы.

Каменные здания с переменным успехом боролись с легким налетом плесени — где-то ее было меньше, где-то больше, на постройках, о которых хозяева заботились с особым усердием, не было вообще. Деревянные дома даже не пытались как-то противостоять этакой напасти, задорно зеленея под усталым солнцем. Кое-где плесень теснил пушистый, жизнерадостный мох, и это противостояние рисовало причудливые и очень красивые узоры на бревенчатых стенах.

Небо хмурилось, тонкая пелена скорой непогоды лениво наплывала на светило. Со стороны гор на нас надвигались тяжелые низкие тучи, полные нерастраченной воды.

Погода обещала пролить на эти земли дождь… будто так влаги здесь было недостаточно.

Агнэ шагала чуть впереди, важно указывая путь, я же шла рядом с Сэнаром и просто гордилась, что смогла удержаться и не ухватиться трусливо за рукав его рубахи.

Казалось, что все прохожие смотрят только на меня, на неопрятную и наспех умытую выданную топями головную боль их царя. На самом деле, конечно же, это было не так. Я не вызывала у местных особого интереса, поселение было немаленьким, и люди, судя по всему, здесь редкостью не считались: на своем коротком пути от дома Ксэнара до торговой площади мне повстречались три человеческие девушки — две смешливые блондинки и невозможно рыжая особа, спешившая куда-то по делам.

Вероятно, мои неоправданные и смешные переживания со стороны выглядели как-то совсем уж безрадостно. Сэнару быстро надоело мое сосредоточенное лицо и затравленный взгляд.

— Никто не знает, что в наши края занесло принцессу человеческого королевства, — ответил он на не заданный мною вопрос. — Брат запретил о тебе говорить, пока твоя судьба не будет решена. Сегодня вечером, конечно, ты станешь главной темой… но пока можешь чувствовать себя комфортно.

Если он считал, что это меня приободрит… просчитался. Я почувствовала себя совершенно несчастной и нахмурилась.

Сэнара совсем уж помрачневший вид его спутницы не устраивал.

— Прекрати!

— Что? — растерянно спросила я.

— Хмуриться прекрати. Улыбнись! Я понимаю, что ты многое пережила, но это же не повод отказывать себе в маленьких радостях. — Сэнар улыбнулся, показывая, как это делается. — Давай, оглянись. Почувствуй этот день.

Я лишь сильнее нахмурилась, не понимая, чего он от меня хочет, — разве я не этим сейчас занималась? Не крутила безостановочно головой, опасливо осматриваясь и боясь встретиться с кем-нибудь взглядом?