Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве - Купава Огинская Страница 10

От последней мысли меня чуть не передернуло.

— И пусть знают. — заявил Водяной. — Может, перестанут дурить. Вареньку мою в родную деревню не пускают, к родственникам. Руны свои защитные на воротах вырезали и знать ничего не хотят. Мол, если она человек, то ведовские знаки ее не остановят. И никто слышать не хочет, что она пусть и человек, но жена нечисти…

— Притесняют нас всячески. — кивнул Тугарин. — Тут уже ночью и дорогу не спросишь, все начинают плеваться и руками махать. Я же разве виноват, что рожей не вышел?

— И часто ты верную дорогу теряешь? — Кощей откинулся на спинку стула, рассеянно оглядывая обеденную. К еде он почти не притронулся. Даже я со всеми своими нервами и переживаниями успела больше съесть, чем хозяин замка.

Тугарин ответил ему невозмутимым:

— Еще ни разу, но это же не повод мне в помощи отказывать. А что если я все ж таки заблужусь? Пусть уж они знают, что мы тоже живые и нас бояться нет нужды.

— Но нас надо бояться. — не согласился с ним Кощей.

— Надо. — поддакнула я тихо и тут же вжяла голову в плечи, под взглядами возмущенных, нечеловечьих глаз было неуютно. Чешуйчатые братцы смотрели на меня с неодобрением, требуя чтобы я молчала и не мешала им подводить своего правителя к какой-то мысли. К мысли, которую в него пытались вбить уже не первый год, которую он понимал и знал, но принимать не хотел. Сопротивлялся, откладывал, отговаривался и, вот, попал. И он попал. И я попала.

И только Змеи были довольны и с тайной надеждой смотрели на нашу беду.

Моя беда была страшнее Кощеевой, потому что я ее чувствовала, но осознать не могла, не было у меня нужных знаний. Зато уж Бессмертный-то все о нашей общей беде знал, и все так же упрямо не желал ее принимать…боялся что ли?

— Приятное единодушие. — хохотнул Водяной, единственный из всех за столом, кто не вызывал сейчас у меня нервных опасений. Он мне почти родным был, мой зеленомордый, дружелюбный шанс на спасение.

— Пусть нас надо бояться. — не растерялся Горыныч. — Но ты о домовых подумай, о берегинях. Леший с Лесовиком скоро перегрызуться между собой. Людей нет, а Волков-Оборотней твоих по лесу сильно не покружишь, да и с колуднами или ведовками связываться себе дороже, разгневаются и наломают из Лешего дров для костра. Пожалей старика.

— И русалкам моим скучно. — охотно подхватил Водяной, но на него тут же зашикали. Ни для кого секретом не было, что русалки его по подводным зачарованным течениям в любую реку или озеру переплыть могут, чем и развлекаются. Сверх меры проказничать им, конечно, строго запрещалось, но пару десятков утопленников на год русалки людям приносили. В основном молодые и неопытные, не понимающие еще, когда нужно прекратить игры и отпустить жертву.

— И чего ты хочешь? — спросил Кощей.

— Пусть Василиса про нас всех правду напишет, она грамоте обучена. Она царевна, ее люди послушают. — говорил Горыныч, а мне ясно было, что он в это не верит. Нет в нем надежды, что мои слова что-то изменить смогут, но он все равно упрямо давит из себя эту глупую идею.

Бессмертный тоже понимал всю бессмысленность произнесенных слов, но не спешил Змея в этом уличать. Он размышлял.

Мне по наивности подумалось, пытается слова подобрать, чтобы помягче в просьбе отказать. Оказалось — наказание обдумывает. Для излишне энергичных Змеев и почему-то для меня.

— Пусть. — кивнул Кощей. — Пусть пишет. И пока она пишет нашу правду, вы будете за ней приглядывать.

— Почему мы? — возмутился Горыныч.

— Кош, это несправедливо! — поддержал брата Тугарин.

Водяной благоразумно прятал ехидную улыбку за кубком.

Будь во мне чуть больше смелости, я бы тоже возмутилась, не нужны мне были такие нянюшки, без них мне лучше будет. И спокойнее. И вообще…

— Головой за нее отвечаете! — чуть повысил голос Кощей и Змеи тут же притихли. — Я сказал.

— Мы же о тебе беспокоимся. — проворчал Тугарин, понурившись. Спросить он уже не решался, но недовольство свое скрыть не пытался.

— Теперь беспокойся о ней. — отрезал Бессмертный, чем окончательно вогнал чешуйчатых в уныние. Потом обратился ко мне таким тоном, что и я захотела приуныть на пару со Змеями. — В твои покои принесут все необходимое для твоей…работы.

— Покои? — нервно хохотнула я, вспомнив неуютную сырость моей темницы.

Удивленный моим поведением, за разъяснениями тем не менее Кощей обратился к Тугарину, что лично меня полностью устраивало. Потому что кое-кто тут не понимал, что именно меня так развеселило, и кое-кому другому предстояло объяснить причину моей истеричной веселости.

— Ну ты же знаешь, как домовики комнаты готовят. Им на это полдня надобно, а я не мог нянчиться с царевной все это время, вот и снес ее в темницы. — пожал плечами Змей.

— И в какую из темниц ты ее заселил?

— В твою. — тихо ответил он. — Она ближе всех к выходу.

Так я и узнала, что у царя Тринадцатого государства зачем-то имеется своя личная темница. Тихий, спокойный и размеренный голос может пугать сильнее яростного рева. А стопка белой бумаги и набор писчих перьев на чистом столе в светлой спаленке способен приводить в отчаяние.

Описать жизнь местной нечисти…если умом не поврежусь во время сего действа, и домой вернусь целой и невредимой, никогда больше дурить не буду.

Никогда.