Сны Железобетона - Владислав Выставной Страница 10

– Может, сюда? – ткнул пальцем в сторону близлежащего пустыря второй специалист. Пустырь был пустой. И ровный. Все оглянулись на высокого худощавого типа, видимо, состоящего в комиссии, но в своем несуразном плаще, на который ниспадали немытые кудри, больше напоминающего отставного хиппи. Тот скорчил презрительную мину.

– Тогда сюда! – решительно заявил первый специалист, ткнув пальцем в сторону пятиэтажки хрущевского типа. Худощавый одобрительно кивнул.

– Э, блин, – возмутился прораб. – А дом, а люди?

– Значит, так надо! – поучительно произнес третий специалист.

– Расселить людей – наша забота, – успокоил прораба первый.

– А ресурсы, техника, проект, наконец?! – закипел прораб. Корнелюк задумчиво раскачивал фонарь, наблюдая за тем, как мошкара носится вслед за ним, не в силах поймать нужную орбиту.

– Где проект? – спросил первый специалист, после чего проект возник из темноты и тут же, словно скатерть-самобранка, развернулся перед ним на капоте прорабской «нивы».

– Где трасса? А мы где? Ага, вот, вижу. А вот вам и изменения в проекте, – достав «паркер», первый специалист решительно, словно Наполеон на карте сражения, нанес поверх проекта несколько твердых штрихов.

– А подпись мэра? – набычившись, гнул свое прораб.

Горько вздохнув, главный специалист повернулся к «хиппи» и приглашающе кивнул. Долговязый возложил на проект костлявую длань, на секунду закрыл глаза и, открыв их снова, удовлетворенно кивнул. Проект исчез.

– За мэра, как вы понимаете, пока его заместитель, – сказал первый специалист.

– А ресурсы, ничего – изыщите, – пообещал второй специалист.

– Уверяю вас, если вы будете придерживаться новых изменений, проблем с ресурсами не будет, – доверительно сообщил первый. Третий специалист одобрительно и важно кивал.

Вскоре комиссия погрузилась в микроавтобус и уплыла в темноту.

Корнелюк потушил прожектор, оставив лишь тускло-желтые фонари, и направился к вагончику. Прораб молчал вслед удаляющейся комиссии. Какими выражениями он молчал, догадаться было не трудно.

Возле вагончика Корнелюк споткнулся о какую-то большую вонючую и бесформенную кучу. Куча взвыла и заметалась перед вагончиком. Оторопевший Корнелюк понял, что перед ним бомж.

– Ты что тут делаешь?! Ш-ш! Уходи! – зашикал на бомжа Корнелюк.

Бомж дикими глазами уставился на Корнелюка. От запаха резало глаза.

– Ну, чего тебе надо? Есть хочешь? – спросил Корнелюк. Ему стало жалко бомжа. Тот был старый и невероятно грязный.

Бомж молчал. Создавалось впечатление, что он не понимал, чего от него хотят. Не отрывая бессмысленного взгляда от Корнелюка, бомж поднес ко рту черную руку и что-то с хрустом откусил редкими зубами.

Корнелюка замутило: изо рта бомжа торчал длинный крысиный хвост.

Тут же со спины раздался шорох и рычание. Корнелюк подпрыгнул, как ужаленный, и обернулся.

К нему на четвереньках подбирались еще три фигуры в лохмотьях. В ту же секунду первый бомж медленно отбросил остатки крысы и с новым интересом осмотрел Корнелюка.

Корнелюк на секунду обмер, но тут же напрягся и выхватил из кучи строительного мусора ржавую арматурину.

– А-а! – заорал Корнелюк, вращая над головой арматуриной. – Па-ашли отсюдова! А ну, пошли!

Бомжи выжидающе замерли на недосягаемом расстоянии. Они и не думали уходить. И тут Корнелюк понял, что в их взглядах, движениях и позах нет ничего человеческого. Нахлынул ужас, и арматурина задрожала в обмякшей руке. Бомжи словно почувствовали слабину и, издавая нечленораздельное мычание, стали приближаться.

Корнелюк заорал снова. Теперь уже от страха.

К счастью, на крик примчался прораб с лопатой. Недолго думая, он принялся награждать непрошеных гостей ударами плашмя. Провожаемые прорабскими матюками, бомжи скрылись во мраке.

Тяжело дыша, строители присели на трубу. Молча закурили.

Рабочий день кончился. Асфальт издавал не совсем типичные для него звуки, что-то вроде скрипа, потрескивания и осыпания. Через развороченную дорогу с отвратительным шуршанием проносились отставшие от Стаи крысы...

...Еще через час работы Миха наконец плюнул на все и отправился на площадку курить.

Все было как-то дико. Странная работа для сисадмина. Точнее, работа-то самая обычная – знай себе, поддерживай в порядке сеть (час в день для умелого человека), да и спи себе остальные семь часов, лазь по инету или книжки с экрана читай, а лучше – шабашь себе в карман помаленьку, благо, кто разберет – что там творится на твоем экране?

Странность заключалась в том, что роскошная фирменная сеть этой конторе была, собственно, не нужна. Как не нужны программисты (три человека) и их работа с регулярными настройками бухгалтерских и складских программ, как не нужны ажиотажные телодвижения менеджеров (двадцать семь человек), а также секретарей и администраторов (пять человек), организующих ненужные процессы. Соответственно не нужен был и Миха, с трудом прошедший конкурс по вакансии на это теплое местечко...

При всем при том телефоны весь рабочий день истошно трещали, секретари с менеджерами орали как резаные, пытаясь перекричать друг друга, принтеры и копиры раскалялись от натуги, выплевывая горы печатных страниц.

Однако, судя по той поверхностной информации из локальной сетки, что сразу же бросилась в глаза Михе, ничего в этой торговой фирме не покупалось и не продавалось. В первые дни Миха заподозрил было, что все расчеты попросту идут через черную кассу. Однако склады (согласно данным складской программы) оказались так же пусты, как и касса, наполнявшаяся из непонятных источников только к моменту выдачи зарплаты (тут уж, грех жаловаться, аванс Миха получил по первой же просьбе мгновенно). Тогда Миха решил, что фирма – просто посредник, не прикасающийся к продукции «виртуальный склад», а расчетами занимаются где-то в ином месте. Однако зачем тогда такая серьезная бухгалтерия (около десяти человек) и постоянное обновление бухгалтерского софта? Если это просто подставная фирма, то не понятно, к чему столь мощная сеть (которая денег стоит, между прочим) и что это за нездоровая офисная активность, способная вызвать лишь дополнительные подозрения?

Михины сомнения еще более усилились, когда он стал прислушиваться к разговорам сотрудников. Большинство внутриофисных и телефонных разговоров было связано с работой. Все очень болели за общее дело, хотя из разговоров не удавалось понять – какое именно. Большей частью эти разговоры касались организации процесса работы, отношений внутри коллектива, негативных и позитивных сторон офисной и складской деятельности, лицензирования и контактов с властью, премиальной системы и отпусков – короче, обычных внутренних организационных проблем – и ни слова об основной деятельности.

Когда Миха попытался прощупать почву во время перекура с менеджерами, его просто не поняли.