Неневеста Кащеева - Галина Курдюмова

Я перевернула последнюю страницу, внимательно перечитала аннотацию, захлопнула книгу и бросила на стол. Читать больше было нечего.

Постепенно до меня доходил весь ужас происшедшего: я влюбилась. Я?! Я, которая давно получила прививку от любви, да не одну, и твердо сказала себе и другим, что больше не влюблюсь ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах. Ни в кого!

А сейчас я точно знаю, что втюрилась, иначе не назовешь, потому что чувствую в груди щемление и томление, как в двенадцать лет, когда понимаешь, что теперь жить без него не сможешь. Правда, в двенадцать лет через неделю сердце екало уже при виде другого кандидата в идеальные мужчины. А однажды оно почувствовало, что таковых в этом мире не существует, и замолчало надолго – я думала, уже навсегда. А вот сейчас сижу и понимаю: влюбилась. А в кого? Не догадаетесь! В главного героя трилогии Мансурова. Нет-нет. Я сказала – в главного. Да-да, в Кащея Бессмертного. Идеальный мужчина внимательно смотрел на меня с обложки. Точнее, не на меня, а на пресловутую шкатулку из романа.

Кто книгу читал, тот меня поймет. Вот это мужчина! Уверенный в себе на все сто процентов, саркастичный, снисходительно смотрящий на окружающий его мир, сильный, бесстрашный, красивый. В полном расцвете, как говорится. И возраст подходящий…

Да лучше было влюбиться в Галкина, Киркорова или Баскова, в конце концов. Ну обклеивала бы комнаты плакатами с их портретами, бросала бы все дела, когда их по телику показывают, доставала бы билетики на концерты. А то купила бы лицензионный диск и балдела, когда захочу.

Ан нет, угораздило влюбиться в литературного героя, не существующего в реальности. Не существующего?.. Кащей лукаво смотрел на свою шкатулку. Совсем как живой.

Я растерянно швырнула томик на тумбочку и ушла на кухню, надеясь за мытьем посуды отвлечься от навязчивой идеи.

Я уже не девочка, совсем не девочка играть в такие игры! Посуда не мылась. Я на нее рассердилась и бросила на произвол судьбы. Пойду-ка в ванную.

Зеркало отобразило мою обнаженную фигуру.

Я обаятельная и привлекательная. Не худенькая, а изящная. Рост, конечно, немодельный, но и так половина сильной половины человечества ниже меня. Мужик что-то мелкий пошел. Правда, мне это сейчас без разницы. Потому что я обаятельная и привлекательная, но разочаровавшаяся в мужчинах молодая женщина.

И почему это мне кажется, что Кащей как раз бы мне подошел?..

Я встряхнула мокрые после душа волосы, натянула стринги и отправилась спать. (Не смотрите на меня так, – да, не признаю я всякие ночнушки и пижамки.)

Томик с Кащеем на обложке уныло покоился на тумбочке. Прочитанный и одинокий. Не перечитывать же заново, вздохнула я. Быстро сунула его под подушку и натянула на себя простыню.

Вот иногда, только начинаешь засыпать, кажется, будто проваливаешься куда-то, а тут дернешься – и проснешься.

Точно так я сейчас начинала задремывать, как меня дернуло. Нет, не я сама вздрогнула, заблудившись между сном и явью, а кто-то большой и сильной рукой держал меня за лодыжку и тянул в кровать. Не поймите меня неправильно. Не на кровать, а в… кровать, в ее глубину, будто открылась в ней какая-то дыра. Я проснулась по пояс в ней, ухватилась рукой за тумбочку, тумбочка проехалась к кровати и уперлась в нее, а я смогла подтянуться и достать рукой до подоконника. Попробуй теперь меня оторви! Я медленно, но верно выбиралась из постели. Фу!.. Выбралась. Стоя на коленках и вцепившись в подоконник, я обернулась посмотреть, кто же это держит меня за ногу. На моей кровати сидел, изумленно оглядываясь… сам Кащей. Ну точно такой, как на обложке. Нет, пожалуй, еще лучше – живой и чертовски привлекательный.

На узнавание хватило полсекунды, и я заорала. Вообще-то я не из пискливых барышень. В детстве всегда спокойно отбирала у дразнящихся мальчишек пауков, мышей, а то и сама норовила опустить кому-нибудь за шиворот царапучку-ящерицу. Вот весело было! Но тут, вы меня поймите, не каждый день… сказочный герой… на твоей кровати… Да что я говорю! В общем, заорала я не от страха, а от изумления.

Взгляд Кащея, медленно скользивший по комнате, метнулся на меня, и тут заорал он, будто увидел не красивую обнаженную девушку, а привидение или какое-нибудь чудовище.

Мой кумир отшатнулся и стал проваливаться в кровать, его ладонь еще крепче сжала мою лодыжку. Подоконник вдруг выскользнул из рук, я судорожно попыталась ухватиться за что-нибудь еще, чувствуя, что ныряю все глубже в… куда? Пальцы сжались на простыне, а я провалилась уже с головой в какую-то массу вроде жидкой манной каши. Все вокруг казалось липким, дыхание сперло, вверху трепетала белым флагом простыня, а падение ускорялось за счет по-прежнему сжимавших мою ногу тисков.