Белое и черное - Георгий Герцовский

– Господа, позвольте, но ведь это чистый флеш рояль!

– Луиша, сядь уже, пожалуйста. Какой это флеш рояль? Восьмерка-то бубновая, а не червовая.

Общество веселилось.

– Как бубновая? А это что?!

– Правильно! Это уже червовая! Но только из другой колоды…

Сидящий на полочке бес-арбитр соскочил на стол и пододвинул ко мне фишки общего банка, обозначая конец розыгрыша.

– Позвольте, господа! Но это же произвол! Я, в конце концов, буду отстаивать свою честь!

– Ой, Луишка, сядь, кому говорю. – Поскольку банк сорвал я, мне и досталась сомнительная честь успокаивать разбушевавшегося Луи. – В кого ты тут собираешься стрелять? Мы же бессмертные, забыл?

Окружающих жутко забавлял наш диалог, впрочем, как и меня. По-настоящему раздражал он только главного героя, в то время как зрители, столпившиеся вокруг карточного стола, громко похохатывали, слегка расплескивая напитки и роняя пепел от сигар на фалды фраков.

В конце концов Луи сел. У него есть причины расстраиваться – он вот уже десять лет не может собрать полный список заслуг, все попытки приблизиться к заветной пятерке – тщетны. И никто, и ничто не может ему помочь, – даже продажа самой души, каковая у всех нас состоялась давным-давно.

Я – Демьян. Но мое Истинное Имя – тайна. Я – один из шести дюжин демонов написанной в будущем «Новой Гоэтии» ^[1]. Вызвавший меня заговорит на любом языке человека и зверя. Я – повелитель стихий. Появляюсь перед заклинателем в образе огромного козла с рогами буйвола, сидящего на трехглазой черной лошади. Масть ее – как потухшие угли, глаза – как угли пылающие. В руке у козла кувшин, из него он все время льет воду на голову лошади, от которой исходит дым.

Нас всегда семьдесят два – шесть дюжин, но «текучка кадров» существует и здесь: одни уходят, другие приходят. Кто-то пополняет иерархии других миров, некоторые просто со временем исчезают, и никто, кроме Четырех, не знает – куда. Но нас никогда не становится меньше. На место ушедших нанимаются другие. Иногда наши ряды пополняют демоны иных миров. Только несколько слуг тьмы из тех, что описаны у Соломона ^[2], до сих пор еще в наших рядах. Остальные – новые. Те, что были наняты после Первого пришествия Христа. И я – один из них.

* * *

Слякоть и смрад… Стены пещеры покрыты слизью. Вокруг никого. Ни маленький птах, ни смелый орел не сядут на свод его жилища… Ни голодный барс, ни хитрая мышь и близко не подойдут к его скале.

Жители ближайших деревень прозвали его Черным троллем, а на зверином языке имя, которое ему дано, означает – Тот, кто приносит смерть.

Его не зря прозвали Черным – крепкая и бугристая шкура тролля и в самом деле цвета сажи. А рост… Если на плечи высокого человека посадить еще одного, такого же, тогда они были бы вровень с Черным троллем; а если поставить этих двух людей рядом – тогда они достигли бы его ширины в плечах. Когтистые лапы его были так велики, что он мог одной без труда обхватить человеческую голову. И оторвать ее, если надо.

Чем живет подобное существо? Чего оно хочет, к чему стремится? Оно намного умнее зверя и не может жить только ради того, чтобы есть и размножаться, как барс, например. Так что же им движет? Желание показать свою силу, превосходство над другими? Страсть к разрушению? Может быть, как драконы, оно любит сокровища? Нет, нет и нет. У Черного тролля только одна цель, только одно стремление, только одно-единственное вожделение – хотя бы на мгновение насытить свою ненависть! Ненависть ко всему, что живет, что дышит, что существует… К живым тварям и мертвым камням, к людям и насекомым, к зверям и траве – ко всему! В конце концов им движет глубинная, из самого естества исторгнутая ненависть к самому Создателю и всему его творению.

Но ведь он и сам тварь Божия – скажете вы. Тварь – да. Вот только Божия ли…

Тролль уже давно не мог спокойно есть и спать – ему не давало покоя, что где-то там внизу, под его скалой, течет жизнь: играют и балуются дети, занимаются делами мужики и бабы, пасутся коровы, текут реки, шелестят леса. Иногда он смотрел на это со скалы и, раздираемый злобой, мечтал о расправе. Он видел горящие деревни, вытоптанные поля, скелеты обглоданных животных, лоскуты окровавленной одежды, носимые гуляющим по безлюдью ветром…

«Я сойду к вам! – думал он, и слюна начинала капать из пасти. – И стану убивать ваших мужиков! Черным дымом буду возникать у них за спиной… Потом, опять став собой, буду отрывать головы и опять превращаться в тень… Пока они все не взвоют от ужаса… Пока они не побегут. Гр-р-р-рх-х-х-х… – рычал он, предвкушая. – Потом буду насиловать женщин. Возникая из тьмы, буду кидать каждую на пол и входить в нее, раздирая внутренности… И входить до тех пор, пока она не издохнет подо мной… Пусть испытает мою страсть! Мою страсть убивать! А потом наконец настанет время заняться детьми. – Слюна не просто капала, а уже текла из пасти тролля, когда он рисовал в воображении эти картины. – Заняться этими маленькими, все время визжащими уродцами. Тех, что постарше, я буду догонять и растаптывать! Да, – троллю очень нравилась эта мысль, – именно так: я буду топтаться по ним и слушать, как хрустят кости и черепа… А потом займусь мелкими… – тут тролль даже подвывал от вожделения и глаза его наливались кровью, – их я буду пожирать. Пока они еще живы. Буду слушать их визги, пить их горячую кровь…»

Эти мысли распаляли Того, кто приносит смерть, и он долго не мог уснуть, воображая картины издевательств и мучений, которым подвергнет деревенских. Но, конечно, не смерть девяти деревень, что раскинулись в низине, была мечтой тролля. По плану, вызревающему в его голове, это должно было стать только началом. Началом Великого похода.

* * *

Большой замок, в котором мы пребываем основное время, и есть знаменитая Адская Резиденция. Это очень элегантное и просторное здание, построенное в стиле классицизма с элементами готики. Высокие узкие окна, высокие же потолки, большие залы, кабинеты и прочие помещения. Каждый из семидесяти двух демонов имеет во дворце свою часть – резиденцию в Резиденции. Кто-то из нас занимает башню, кто-то – часть этажа, двое живут в огромном винном погребе, кто-то нашел пристанище в замковом крыле либо флигеле. У меня как раз крыло – в общей сложности пара залов, дюжина спален и кабинетов. Мне больше не надо – мы люди скромные. Часть моего крыла находится в другом измерении. Это касается и всего замка, который как бы «подвешен» между несколькими мирами. Один из его входов – в виде маленького ветхого здания – находится на Земле, в Европе. Другие порталы – в иных мирах. И только мы – его постояльцы и наши гости – можем видеть Адский Дворец во всем его великолепии.