Атлантия - Элли Каунди

Под куполом храма развеваются знамена. Они двух цветов – бирюзовые и коричневые. Мы с Бэй, моей сестрой-близняшкой, проходим под знаменами. Сановники заняли свои места в галерее и оттуда наблюдают за толпой, собравшейся внизу, в нефе. Стены и потолок украшают статуи богов. Такое впечатление, что боги тоже наблюдают за нами. Самое большое и самое красивое окно – розовое – подсвечено, чтобы создать эффект проникающего снаружи солнечного света. Кажется, что стекло дарит нам благословение. Желтый, зеленый, синий, розовый, фиолетовый – такие лепестки у цветов там, Наверху, и такого цвета кораллы у нас, Внизу.

Верховный Жрец стоит у алтаря. Алтарь сделан из драгоценного дерева и украшен причудливыми резными узорами: завитки и прямые линии – это волны, которые постепенно превращаются в деревья. На алтаре две чаши: в одной – соленая вода океана, в другой – темная земля, которую спустили нам те, кто живет Наверху.

Мы с Бэй стоим в очереди вместе со своими ровесниками. Мне повезло больше остальных: ни у кого из ребят нет брата или сестры, которые могли бы в этот момент быть рядом. Близнецы – редкость в Атлантии.

– Слышишь, как дышит город? – шепотом спрашивает Бэй.

Я знаю: она хочет, чтобы я сказала «да», но все равно упрямо качаю головой. То, что мы слышим, – это вовсе не дыхание. Это непрекращающийся звук потоков воздуха, который закачивают в наш город и выкачивают из него: Атлантию вентилируют, чтобы мы могли тут жить.

Бэй тоже прекрасно знает об этом, но она всегда была немножко сдвинута на почве любви к Атлантии. Моя сестра не единственная, кто влюблен в наш город настолько, что относится к нему как к живому. Вообще-то, Атлантия действительно похожа на гигантское морское существо, которое распласталось в глубинах океана: большие сферические центры с рынками и жилыми комплексами соединены между собой щупальцами улиц и проездов. Все тут, конечно, герметично. Мы живем под водой, но при этом остаемся людьми: нам нужны стены, отделяющие нас от воды, и требуется воздух.

Верховный Жрец поднимает руку, и все в храме замолкают.

Бэй плотно сжимает губы. Обычно она спокойная и беспечная, но сегодня явно очень переживает. Боится, что я возьму свое слово обратно? Ну, на этот счет сестра может не беспокоиться. Я выполню свое обещание.

Мы стоим бок о бок и держимся за руки. У нас обеих каштановые волосы, и сегодня мы красиво заплели их в причудливые косички, перевязав синими лентами. Мы с сестренкой обе высокие, голубоглазые и держимся одинаково, однако при этом мы с ней разнояйцовые близнецы, так что нас легко различить.

Пусть мы с Бэй и не зеркальное отражение друг друга, но очень близки. Так было всегда, а после смерти мамы мы сблизились еще больше.

– Сегодня нам придется нелегко, – говорит Бэй.

Я киваю.

«Да уж, мне точно будет нелегко, – думаю я, – потому что я не совершу того, о чем мечтала всю свою жизнь».

Однако, понимая, что Бэй имеет в виду совсем другое, вслух говорю:

– Раньше это всегда делала наша мама.

Бэй кивает.

Мама умерла полгода назад, а до этого она была Верховной Жрицей в храме, и именно она всегда проводила торжественную церемонию в годовщину Великого Раздела. Мы с Бэй неизменно присутствовали на этих церемониях: слушали, как мама произносит вступительную речь и благословляет юношей и девушек водой или землей, в зависимости от того, какой мир они выбрали – Внизу или Наверху.

– Как думаешь, Майра здесь? – спрашивает Бэй.

– Нет. – Бэй говорит о нашей единственной родственнице, о нашей тете. Я намеренно отвечаю лаконично и стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно. – Здесь ей не место.

Храм – место нашей мамы, а они с Майрой, сколько я себя помню, никогда особо не общались. Хотя в тот день, когда мама умерла…

«Не думай об этом».

Верховный Жрец начинает церемонию, а я закрываю глаза и представляю, будто ее проводит мама. Необычайно прямая, в сине-коричневой мантии, она стоит за небольшим алтарем. На шее у нее висит на серебряной цепи орден Верховной Жрицы, рисунок на котором повторяет резьбу на алтаре. Мама широко раскидывает руки и становится похожа на одного из скатов, что иногда проплывают в морских садах.

– Что даровано нам, живущим Внизу? – спрашивает новый Верховный Жрец.

– Долгая жизнь, здоровье, сила и счастье.

Я повторяю эти слова вместе со всеми, но, если говорить правду, первое благо не было даровано нашей семье. Мои родители умерли молодыми. Папа скончался, когда мы с Бэй были еще совсем маленькими, от болезни, которую называли «легочная вода», а мама – совсем недавно. Они, конечно, все равно прожили дольше тех, кто принадлежит к миру Наверху, но их жизнь была намного короче, чем у большинства обитателей Атлантии.

С другой стороны, наша семья всегда выделялась на фоне прочих семейств Атлантии. Причем если поначалу люди завидовали нам черной завистью, то теперь нас с Бэй от души жалеют. Раньше, когда мы с сестренкой шли по коридорам школы при храме, все смотрели на нас с почтением: еще бы, мы были дочерями Океании, Верховной Жрицы. А кто мы сейчас? Несчастные сиротки, дети рано умерших родителей.

– В чем проклятие живущих Наверху? – спрашивает Верховный Жрец.

– Короткая жизнь, болезни, немощь и нужда.

Бэй успокаивающе пожимает мне руку. Она знает, что я сдержу обещание и, поступив так, сделаю свой выбор – прямо противоположный тому, который хотела сделать всю жизнь.

А Верховный Жрец продолжает между тем церемонию:

– Справедливо ли это?

– Справедливо. Так предопределили боги во время Великого Раздела. Кто-то должен оставаться Наверху, чтобы человечество могло выжить Внизу.

– Так возблагодарим же богов за это.

– Мы благодарим богов за море, в котором живем, за воздух, которым дышим, и за нашу жизнь Внизу, – послушно откликаются присутствующие.

– И да будут они милостивы к нам.

– А также к тем, кто живет Наверху.

– Так предопределили боги, – заключает Верховный Жрец, – когда мир был разрушен и произошел Великий Раздел. Воздух стал грязным, и люди больше не могли выжить Наверху. Чтобы спасти человечество, они построили Атлантию. Многие решили остаться Наверху – ради того, чтобы их близкие могли жить Внизу.

У нас, живущих Внизу, под водой, длинная прекрасная жизнь. Мы много и упорно работаем, но это не сравнить с тяжелым трудом тех, кто живет на суше. У нас есть время для досуга. Мы не дышим отравленным воздухом, из-за которого рак пожирает легкие. Люди Наверху работают всю свою жизнь, чтобы поддержать нас здесь, Внизу. Их легкие разлагаются, страшная боль терзает их тела. Но они будут вознаграждены в следующей жизни.