Серый маг - Леонид Кудрявцев

Проходя мимо дома старого Збота, Хантер заметил, что появившийся возле него сугроб на целых полметра выше, чем обычно. Он подумал, что зима, которая только еще начиналась, наверняка, будет суровая.

Это было не очень хорошо.

Возле одного из окон его дома, к концу зимы, тоже, как правило наметало сугроб. Стало быть, камин в комнате, где находится это окно, придется топить каждый день.

Не сказать, чтобы он не любил топить камин... но возиться с дровами, потом отмывать с ладоней приставшую к ним смолу...

Он вздохнул и облокотившись на забор, из кусков костей диплодока, окружавший владения Збота, прикурил сигарету. После этого, прищурившись, он еще раз попробовал на глаз прикинуть высоту сугроба.

Да, точно, по крайней мере, на полметра выше, чем в прошлую зиму.

Рядом с сугробом росло персиковое дерево. Одна из его веток почти касалась верхушки снежной горы. Цветы и листья на ней съежились и почернели.

В прошлую зиму такого не было. Или, все же, память его подводит?

Хантер сделал глубокую затяжку и с сомнением покачал головой.

Из дома вышел Збот с охотничьим ружьем в руках, и покашливая, направился к нему. Зботу было где-то около семидесяти. Шаркающей старческой походкой, он подошел к забору вплотную. Забор был неширокий и они с Хантером оказались, практически, лицом к лицу.

Выдержав испытующий взгляд Збота, охотник спросил:

– Не правда ли, ваш сугроб в эту зиму несколько больше чем в прошлую?

Старик повернулся и потратив на изучение сугроба с полминуты, наконец, неохотно признал:

– Да, с полметра. Может быть, чуть больше.

– Угу, – кивнул Хантер. – Я так и думал.

Збот молчал.

Хантер убрал с забора руки и выпрямился. Неторопливо докурив сигарету, он сказал:

– Это все, что я хотел знать.

И бросив окурок себе под ноги, уже собрался идти дальше. Старик протянул через забор руку и схватил его за рукав куртки.

– Послушай-ка приятель, мне не очень нравится, когда разные люди шляются вокруг моих владений. Если ты еще раз остановишься возле этого забора, то я из своего старого, доброго ружьеца продырявлю тебе башку.

– Почему? – смиренно спросил Хантер.

– Да потому, что мне, я повторяю еще раз, не нравится, когда вдоль моего забора шляются подозрительные люди, о которых ходят разные слухи.

– Честное слово, – совершенно искренне сказал Хантер. – Меня ничуть не интересуют ни ваши владения, ни ваш забор. Я просто решил взглянуть на сугроб, чтобы определить суровой будет эта зима или нет.

– Определяй-ка, приятель, это в другом месте. А не то познакомишься с моим ружьем поближе. В свое время я перебил из него немало диких динозавров. Один раз, даже уложил молоденького тиранозавра-рекса. Уверяю, оно, еще до сих пор, бьет просто исключительно точно.

– Неужели? – Хантер посмотрел на ружье с почтением.

– Точно. Сразу мозги вышибет.

– Может, все-таки не надо мне вышибать мозги? – спросил Хантер.

– А кто сказал, что я собираюсь в тебя стрелять? – ухмыльнулся старик. – Это я так, просто предупреждаю. На всякий случай. Сам знаешь, старческая ворчливость и все такое прочее...

Хантер покачал головой.

Конечно, не дело для настоящего охотника вот так поступать со стариком, но все же...

Он хорошо знал, что таких как он в маленьких городках не любят.

Это в больших, практически, всем совершенно наплевать на своих соседей. Да окажись они хоть монстрами о двух головах, никто и не почешется. Здесь же – дело другое. И если дать хоть кому-то повод думать, будто тебе можно безнаказанно нахамить, это обязательно закончится плохо. Не успеешь опомнится, как тебе будет хамить уже весь город. А дальше... нет, этого спустить было нельзя.

Резко подавшись вперед, охотник заглянул Зботу в глаза, и задумчиво сказал:

– Значит, старческая ворчливость?

– Ага.

Старик уже сообразил, что несколько перегнул палку, но все же еще хорохорился.

– Старческая ворчливость, это такая штука, которая лечению не поддается. Не так ли?

– Так.

Теперь, похоже, Збот уже порядком испугался. По крайней мере, глаза он отвел. Это Хантеру и было нужно.

Воспользовавшись моментом, он быстро протянул руку и ухватил нить судьбы старика. Если бы Збот даже и заметил его движение, то все равно, ничего бы не понял. Видеть нити судьбы было дано лишь Хантеру.

Выпрямившись, охотник слегка потянул за нить. Совсем чуть-чуть... и сейчас же ее отпустил. Этого хватило.

Совершенно непроизвольно, палец, который Збот держал на курке, согнулся и ружье выпалило. К счастью, в этот момент, оно смотрело стволом вверх.

От неожиданности, выронив оружие, старик ошарашено посмотрел на свои руки.

– Да, действительно, стреляет оно неплохо, – со знанием дела покачал головой Хантер. – Правда, я бы тебе посоветовал на досуге слегка поупражняться. Куда-то ты не туда стреляешь. Право слово, не туда.

– Как... как это случилось? – пробормотал старик. Лицо у него было бледным как сметана. Глаза бегали.

– Тебе лучше знать, – участливо промолвил Хантер. – А мне... мне пора. В самом деле, нечего мне здесь околачиваться.

Он неспеша пошел прочь, по направлению к центру города.

Собственно, он вышел на улицу, лишь с целью наведаться в книжный магазин и узнать, не было ли новых поступлений.

Метров через двадцать он остановился и оглянулся. Збот, закинув на плечо ружье, шел к дому. Вид у него был совершенно ошарашенный.

Хантеру стал противно.

«Боже мой, – подумал он. – Что за город! Что за жизнь. Для того, чтобы жить спокойно, приходится запугивать жалкого старика. Ужас!»

И это ему, охотнику на черных магов!

Его дом стоял на самом краю города. Дальше был дом Збота, дом матушки Левеллин. В стороне, почти на опушке леса, стоял памятник Гругу пеликанскому. Груг держал в руках свою любимую алебарду и сидел верхом на гигантском археоптериксе.

Хантер не удержался и сделав большой крюк, остановился полюбоваться памятником. Что-то в нем было и в самом деле величественное, запоминающееся, некая... загадка.

«Да, именно, – вдруг понял Хантер. – Загадка. Вот что постоянно привлекает его к этой статуе. Она рождает вопросы, ответы на которые, теперь, найти почти невозможно. И все же... Почему именно алебарда? Насколько он знал, согласно этикету, пеликанские короли должны были сражаться длинным двуручным мечом или громовым посохом. Откуда, тогда алебарда? И почему Груг восседает именно на археоптериксе?»