Восхождение Волка - Кертис Джоблинг

Дрю знал, что хищник где-то рядом.

Он обвел взглядом ячменное поле, по которому бежали пятнистые тени и колосья качались в такт пробегавшим над ними грозовым облакам. За спиной Дрю его отец вместе с братом-близнецом продолжали загружать телегу, поднимая на нее по приставленным доскам принесенные на тяжело согнувшихся спинах мешки с зерном. В телегу уже был впряжен серый тяжеловоз-шайр [1], тянувшийся губами к растущим под столбом коновязи травинкам. Дрю стоял на крыше старого покосившегося сарая, в котором хранились инструменты и прочий скарб, шаря глазами по золотистому лугу в поисках какого-то важного, неведомого ему знака.

– Слезай с крыши и помоги своему брату, – крикнул отец. – Нам нужно загрузить телегу до того, как хлынет дождь.

– Но, пап, здесь что-то не так, – откликнулся Дрю.

– Или ты спустишься, или я сам залезу наверх и скину тебя, – предупредил отец, бегло взглянув на сына.

Дрю еще раз обвел поле прищуренным взглядом, а затем неохотно спрыгнул вниз, на грязный, раскисший от дождя двор фермы.

– Ты готов придумать что угодно, лишь бы увильнуть от тяжелой работы, – пробормотал отец, взваливая очередной мешок на спину Тренту.

Дрю с натугой поднял грубый холщовый мешок, пристраивая его на спину спустившемуся с телеги Тренту, а их отец отправился в амбар насыпать в мешки оставшееся зерно, которое нужно было везти на рынок в соседний городок Такборо.

Высокий, плечистый, светловолосый и голубоглазый Трент был точной копией своего отца, Мака Феррана. Дрю же был его полной противоположностью – невысокий, худенький, с копной густых каштановых волос, спадавших на его лицо с тонкими чертами, доставшимися ему от матери. Хотя братьям-близнецам исполнилось по шестнадцать лет и они уже стояли на пороге зрелости, любому с первого взгляда было ясно, кто из них «в детстве больше каши ел». При этом, несмотря на внешнюю несхожесть, Дрю и Трент были близки так сильно, как только могут быть братья.

– Не обращай на него внимания, – сказал Трент, тяжело поднимаясь с мешком на телегу. – Просто он хочет поскорее отъехать, чтобы поспеть на рынок.

Трент свалил на телегу принесенный мешок, а Дрю тем временем подтащил к телеге следующий. Трент всегда безоговорочно доверял Дрю, когда они уходили вдвоем от дома – если его брат говорил, что что-то неладно, в девяти случаях из десяти так и было.

– И что там неладно, как ты думаешь? – спросил Трент.

Прежде чем ответить, Дрю еще раз окинул взглядом поле, окружавшее ферму Ферранов.

– Точно не могу сказать. Дикая кошка? Или собаки? А может быть, волк? – предположил он.

– Засветло и так близко от фермы? Ты сошел с ума, Дрю. Дикие собаки – может быть, но чтобы волк?

Дрю знал, что он не спятил. Трент, конечно, был сильным, здоровым, прирожденным наездником, но слишком мало знал о дикой природе. Дрю, в отличие от брата, оказался прирожденным следопытом и обладал даром тонко чувствовать и понимать эту самую природу и ее обитателей. Когда Дрю еще мальчишкой впервые отправился с отцом в поля, он с удивительной легкостью научился пасти овец. Дрю прекрасно понимал животных, умел ладить с ними и находить общий язык. Он всегда безошибочно распознавал близкое присутствие любого зверя, от самой маленькой полевой мыши до огромного – по счастью, редкого в этих краях – медведя, узнавая об этом по реакции других животных или едва заметным, оставленным им следам.

Но сегодня у него было странное ощущение. Дрю чувствовал, что рядом кто-то есть, и этот кто-то наблюдает за ним исподтишка, но кто это, понять было невозможно. Дрю понимал, что это может показаться странным, но он отчетливо ощущал в воздухе запах хищника. Умение Дрю почувствовать опасность не раз оказывало бесценную помощь его семье, помогало спасти от угрозы домашний скот. Вот и сегодня, несмотря на то, что день выдался ветреным, Дрю чувствовал едва уловимый запах чужака. Этот хищник был большим, он затаился где-то рядом, и Дрю не находил себе места оттого, что не может не только выследить этого чужака, но даже понять, что это за зверь.

– Думаешь, это та, вчерашняя, зверюга? – спросил Трент.

Именно это Дрю и предполагал. В последние дни овцы необычно вели себя во время ночного выпаса.

Они были не похожи сами на себя, да и самого Дрю одолевали какие-то смутные, но дурные предчувствия. Обычно овцы охотно подчинялись его командам, но в последние дни становились все более и более неуправляемыми. Правда, наступало полнолуние, а в такие дни странно ведут себя не только животные – сам Дрю тоже испытывал какое-то смутное беспокойство и тревогу. У него возникало неприятное ощущение, словно на собственном дворе за ним крадется какой-то хищник.

Вчера к концу ночного выпаса Дрю загнал в загон большую часть овец, после чего принялся собирать оставшихся, ушедших дальше от дома. Наконец, остался лишь один последний баран, забравшийся на самый край отвесного утеса, высоко нависавшего над побережьем. Ферма Ферранов находилась на каменистом мысе, выдававшемся от Холодного побережья в Белое море. Дрю нашел барана на краю обрыва – животное тряслось от страха.

Баран дрожал, бил копытами землю, запрокидывал назад голову с выпученными от ужаса глазами. Дрю поднял руки – это должно было успокоить животное, но на этот раз эффект оказался прямо противоположным. Баран замотал головой, жадно глотая раскрытым ртом соленый воздух, и попятился назад. Он сделал шаг, другой, зашуршали полетевшие вниз камешки, а затем, дико взглянув на Дрю, баран сорвался вниз и исчез за краем обрыва.

Дрю подбежал к тому месту, где стояло животное, ухватился за каменистый край утеса побелевшими от напряжения пальцами и, перегнувшись, взглянул вниз. С сорокаметровой высоты он увидел барана – неподвижного, разбившегося насмерть об острые прибрежные камни.

Дрю поднялся на ноги и осмотрелся вокруг, чтобы убедиться в том, что он один. В лунном свете парень не увидел никого, но в то же время его не покидало ощущение, что до смерти напугавшее барана животное все еще где-то рядом. Дрю опрометью помчался к дому, ни на секунду не останавливаясь, и перевел дыхание только после того, как с грохотом захлопнул за собой входную дверь. И вот теперь, этим дождливым утром, Дрю испытывал ту же, ночную, тревогу. Сегодня вечером нужно будет держаться с овцами как можно ближе к дому и не сводить с них глаз.

– Дрю! – окликнул отец, указывая на оставшиеся, сложенные у раскрытых ворот амбара, мешки. – Давай, подтаскивай их. Мне хочется засветло попасть в Такборо, парень.

Дрю лениво потащился к амбару, но, поймав сердитый взгляд отца, ускорил шаг.

Мать Дрю, Тилли, вышла на крыльцо, вытирая руки о фартук.