Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

Валерия

***

– Объявляю вас мужем и женой, – регистратор заканчивает пафосную речь, плавно закрывает золотистую папку. – Жених, можете поцеловать невесту.

– Жену! – выкрикнул кто-то из присутствующих.

Кажется, это мой папа, но я так взволнована, что все происходящее вне крохотного пятачка под аркой из белоснежных цветов отошло на второй план.

Мой новоиспеченный супруг игриво вскинул брови.

– Лер, гости требуют.

– Так я не против, целуй, – я ответила шепотом.

– А отчего же щёчки раскраснелись? – посмеивался Эрил.

– У меня? – Я касаюсь ледяными пальцами лица. – Ты обманываешь. На мне столько косметики, что будь я красная как рак, никто бы этого не заметил, – затараторила совсем смутившись.

– Да целуйтесь уже!

– Ради чего мы все здесь собрались?!

Так и слышались советы и пожелания к нашему первому поцелую в новом статусе мужа и жены.

– Лерочка. – Горячие мужские ладони согревают мои ледяные от волнения кисти рук.  – Моя навеки, – проникновенно шепчет Эрил.

Глаза в глаза.

Только для меня.

Но я знаю, что эти слова услышит большая часть присутствующих. В отличие от нас – от людей, зрение, обоняние и слух у оборотней невероятно остры.

– Я счастлив, что встретил тебя.

– Я больше счастлива, – начинаю спорить, стараясь скрыть за шутками волнение.

Сегодняшняя церемония устроена специально для моих близких. Небольшой свадебный спектакль для стаи и настоящее событие для мамы и папы. В глазах стаи я – пара Эрила, та женщина, с которой он проведет века. Единственная женщина. Оборотням не нужна третья сторона в виде ЗАГСа, не нужен штамп на странице паспорта, достаточно простого слова.

До встречи с Эрилом я не знала о существовании оборотней в реальной жизни. Ведь присутствие среди людей они держат в строжайшем секрете. Ревностно охраняют свою тайну. И я никогда не смогу рассказать о природе супруга и наших будущих детей родителям, друзьям, знакомым. Это строго запрещено.

– Не плачь. – Супруг стирает с моих щек слезы.

– Это слезы радости, – говорю я тихо-тихо и сама приближаюсь к мужскому лицу.

Вытягиваюсь, словно струнка, закрыв глаза, ожидаю прикосновения к губам. А Эрил решил удивить или подзадорить собравшихся – не просто дарит мне легкий поцелуй, а впивается в губы, сминает их. Ласкает так, как не позволял себе этого делать на людях.

Гости взрываются в аплодисментах и радостных криках.

– Один, два, три, четыре… – кто-то начал счет.

Сквозь грохот взбесившегося, сердца я слышу: «Тридцать шесть!» – и наконец крепкие руки выпускают меня из плена.

Губы саднят, перед глазами плывет, а душу заполняет волнение и трепет.

– С ума сошел? Господи, стыдно-то как. – Упираюсь лбом в мужскую грудь. – Как мне в глаза папе смотреть? Ты не подумал?

– Дядя Вася счастлив. Это он начал счет и свистел громче всех.

– Кошмар какой. – Мне хочется провалиться сквозь землю.

Я набираюсь смелости, поднимаю голову и разворачиваюсь к гостям.

Боже, за что мне такое испытание?

Несколько десятков взглядов сосредоточены на нас, а мне кажется, что все смотрят именно на мои припухшие губы, оставшиеся без грамма помады.

– Мамуль! – Я машу рукой.

Мама отвечает мне взмахом ладони, принимая из папиных рук очередной бумажный платок, и совсем не празднично и шумно высмаркивается.

– Ты красавица, – выкрикивает она, вновь срываясь на рыдания.

Папа встряхивает ее за плечи, просит собраться и не позорить его при новых родственниках, а мне смешно и радостно.

Вера – мамина родная сестра прыгает от восторга, округлив глаза и вскинув большие пальцы вверх. Вот она точно не будет ждать разрешения или удобного случая, чтобы поздравить. Несется вперед, убирая украшенные живыми цветами стулья со своего пути.