Шоу для избранных - Зара Деверо Страница 9

Первым порывом Кейзии было вернуться домой и все рассказать Торину. При всех своих недостатках и собственнических замашках, он иногда говорил дельные вещи, особенно о закулисной жизни. И все же нельзя было сбрасывать со счетов и то, что Торин из ревности и зависти высмеет ее и отговорит от этой затеи. Кейзию охватили сомнения. Перед ней вновь встал извечный вопрос: что делать?

Она вовсе не была уверена, что Торин будет ждать, пока она вернется из Дорсета в Лондон. Следовательно, согласившись на сделанное ей предложение, она рисковала, а расстаться с любовником пока не была готова. Пребывание в усадьбе могло затянуться надолго. Короткие отлучки вряд ли спасли бы ситуацию. Следовательно, ей неизбежно следовало сделать выбор. На это, однако, Кейзии недоставало духа. Она уже сожалела, что поехала на встречу с Магдой и Джонти. Занятая противоречивыми мыслями, Кейзия не обращала внимания на духоту и толкотню в метро и едва не проехала свою станцию. Непростая дилемма не выходила у нее из головы, пока она шла пешком от станции до дома. Но жажда мешала ей сосредоточиться и принять верное решение.

Вот почему Кейзия вздохнула с облегчением, когда наконец вошла в свою прихожую.

— Торин! — крикнула она. — Я вернулась!

Ответа не последовало, дом был пуст. И как это всегда с ней случалось во время непредвиденных отлучек Торина, она приуныла. Очевидно, она успела сильно привязаться к своему коварному ирландцу и нуждалась в нем гораздо больше, чем он в ней.

Кейзия вяло прошла на кухню, надеясь найти там записку — случалось, что Торин оставлял ее на столе, когда внезапно куда-то исчезал. Вот и сегодня листок бумаги лежал под грязной чайной чашкой. В записке говорилось, что Торин отправился проведать своего закадычного дружка Уолта и вернется не очень поздно.

Уолт Баргейт был художником и театральным декоратором, время от времени он ссужал Торину деньги. У него была своя студия, иногда он устраивал в ней вечеринки для друзей. Раз или два Кейзия тоже там была, но явиться без приглашения не осмеливалась. Ей стало обидно, что Торин исчез из дома именно сегодня, когда ей предложили работу. Мог бы посидеть с банкой пива напротив телевизора и посмотреть до ее возвращения свой любимый спортивный канал. Так нет же, как назло ему приспичило проведать приятеля!

Чтобы успокоиться, Кейзия налила себе в бокал апельсинового сока, залпом выпила его и собралась сходить в мастерскую Уолта, благо до нее было рукой подать. Побитую малолитражку — их единственное средство передвижения — взял Торин. С трудом переставляя ноги, Кейзия поплелась в мастерскую пешком, проклиная Торина за бесцеремонность. Ему и в голову не приходило, что машина могла понадобиться ей самой. Он возомнил себя ее полноправным хозяином и пользовался ею по своему усмотрению.

Она вышла на авеню и свернула в парк, решив пройти коротким путем по тропинке. Мастерская Уолта находилась в пристройке старинного дома, служившей некогда конюшней. Строение хорошо сохранилось. На каменной стене, увитой плющом, нежился кот. Заметив Кейзию, он впился в нее настороженным взглядом своих желтых глаз. Во дворе дома она увидела свою машину и повеселела. Входная дверь оказалась открытой. Кейзия вошла и поднялась на второй этаж. Там, в одной из квартир, расположенных по длинному коридору, и устроил студию Уолт.

Кейзия с завистью подумала, что его родители до сих пор ему помогают, поэтому-то он и может позволить тебе арендовать квартиру для мастерской. Ее же папаша — законченный алкоголик и уже давно не писал ей писем, а мамаша только и делала, что развлекалась с молодыми любовниками.

Дверь квартиры, которую снимал Уолт, была распахнута, оттуда неслась негромкая музыка. Пела Арета Франклин, что показалось Кейзии подозрительным: ни Торин, ни Уолт не увлекались джазом, первый предпочитал слушать мелодии в стиле «диско», второй обожал Моцарта. Сама же Кейзия любила классические музыкальные произведения, особенно оперу.