Возлюби вампира своего - Ирина Смирнова Страница 84

В общем, один мой предок услышал искренний зов другого и явился ему помочь. А дальше все было так, как рассказывал Густав: Филс его поймал, проткнув осиновыми кольями. Затем появился Тантибус с идеей ручного стихийного мага в свите советника.

Трое высших сумели запутать моего второго предка, пообещав ему помощь в спасении меня от злого Эспена.

Больше всего Жанэ злило то, что его создатель, не слишком поощряющий убийства людей без нужды, перебил всю его семью. Злость долго мешала ему задуматься, что семью мог перебить кто-то другой. Но в конце концов эта здравая мысль дошла до него, и он осознал, насколько глубоко вляпался. Только было уже поздно.

Долгое время Жанэ был уверен, что высшие нашли меня и где-то удерживают. Потом, когда разум начал трудиться в полную силу, разгоняемый виной и паранойей, он вспомнил, что никому не описывал, как я выгляжу. То есть, возможно, я выжила и живу себе спокойно под присмотром кого-то из старших собратьев.

Тогда он попытался меня разыскать, но в это время я еще приходила в себя в замке, так что обо мне никто ничего не слышал. Жанэ, все же решив верить в лучшее, продолжил выполнять все приказы Тантибуса, надеясь в конце концов выяснить, что же со мной случилось. Только контролирующий ошейник очень мешал, вынуждая быть послушным.

Именно благодаря этому ошейнику Жанэ достался не Филсу, не Тавифу, а Тантибусу.

Во время нападения на замок предок внезапно осознал, что его обдурили, причем все: Эспен куда-то умудрился спрятать меня, а высший пошел с ним не помогать восстановить справедливость, а свести какие-то старые счеты. Сам Жанэ всего лишь хотел пригрозить своему создателю разграблением гнезда, а в итоге началась массовая резня, реки крови... Наивный простачок попытался вмешаться и остановить беспредел. Очнулся он, когда уже все было кончено, в ошейнике. И первое, что ему приказал сделать Тантибус, — выпить птенцов Филса. Причем птенец самого Тантибуса даже помогал им, не подозревая, что вскоре его ждет такая же участь.

Так Жанэ стал личным наемным убийцей короля кошмаров. Тавифу достался кулон Густава, а Филсу сам Густав. Все по-высшему честно.

Сначала мой предок сопротивлялся, а потом смирился. Он подозревал, что есть какой-то предельный уровень силы, достигнув которого удастся освободиться от ошейника. Судя по тому, что в дом притащили меня, в ошейнике, Тантибус тоже догадывался, что вскоре один ручной убийца станет опасен для самого хозяина, и позаботился о замене.

Мои подозрения подтвердились, когда нас вызвали в кабинет короля кошмаров, чтобы выдать Жанэ очередное задание, поручив взять меня с собой.

Сначала я хотела заострить внимание Тантибуса на своей магической беспомощности. Силы возвращались ко мне очень плавно. Учитывая, сколько я вылила в своего третьего птенца, для восстановления мне понадобилось бы недели две-три при нормальном питании. А то и больше. Вот только прошло всего восемь дней, и в питании я старалась себя ограничивать.

Но потом, оценив равнодушный взгляд короля кошмаров, вспомнив, как легко он избавился от собственного птенца, только бы сделать сильнее своего нового слугу, я передумала возражать. Жанэ о своей хитрости я предупредила, а больше никому об этом знать не обязательно. Благо магический ошейник не только вредил, но и приносил пользу

— не давал оценить уровень твоей силы.

Зато нам позволили выйти в город, разрешили даже охотиться, если понадобится подкрепиться.

— Чтобы выпить вампира досуха, мне надо оказаться с ним рядом всего на пару секунд...

Мы сидели в небольшой таверне для очень обеспеченных посетителей. Вокруг стояла тишина, только мухи жужжали и подавальщица шлепала мокрой тряпкой по полу. Много столиков пустовало. Рано утром клиенты таких заведений еще спят, а не цедят вино, закусывая маленькими многослойными бутербродами для отвода глаз.

— Поэтому поступим так, — само собой, план придумывал Жанэ. — Ты подойдешь и расскажешь нашей жертве, кто я.

— Очумел?! Меня сразу же ошейник задушит, — прошипев, как рассерженная кошка, посмотрела с возмущением на этого гения. Даже чуть отдернула накидку, чтобы напомнить про наши украшения и строгий приказ Тантибуса молчать о задании.

— Ты же не просто так, а чтобы подобраться поближе, для дела, ясно?! — спокойно пояснил Жанэ, и уже начавший стягивать мою шею ошейник внезапно ослаб. — Для дела! Помни об этом.

Конечно, за нами следили. Король кошмаров был очень недоверчив и каждый раз, когда приходилось удлинять поводок, сдерживающий его ручного убийцу, приставлял кого-то из своих подручных наблюдать за ним.

Тантибус еще двести лет назад понял, что мечту о послушном стихийном маге в свите советника придется запихать подальше. Жанэ был слишком непокорен, его надо было постоянно держать рядом. Тогда он не рыпался.

— А зачем? — удивился он, когда я поинтересовалась, почему за столько лет не попытался освободиться. — Действительно освободиться я смог бы, лишь убив Тантибуса или став сильнее высшего вампира и порвав ошейник. А так я мог только извернуться и сменить одного хозяина на другого. Зачем мне это надо?

Обдумав его слова, я согласилась, что менять шило на мыло действительно бессмысленно.

А Тантибусу очень пригодился убийца, убивающий так, чтобы все думали на другого. Каждый раз на кого-то другого. Ведь без благословения Густава вампир мог выпить досуха лишь своего потомка.

Создатель имел право выпить своего неоперившегося птенца, никто за подобное не осудил бы. Но когда птенец уже сам был создателем, крутил интриги с высшими, планировал подняться дальше по иерархической вампирской лестнице и вдруг его находили выпитым досуха, а все птенцы из его последнего гнезда куда-то исчезали, общество осуждающе поджимало губы, косо поглядывая совсем не на Тантибуса.

Получалось убийство даже не двух, а трех зайцев. Убирался мешающийся под ногами недовысший, Жанэ становился еще сильнее, и кто-то из высших терял популярность. Пусть ненамного, ненадолго, но этого хватало, чтобы двигать фигуры на политической доске вампирской иерархии так, как хотелось Тантибусу.

Благословение Густава я получила в тот самый момент, когда он зачерпнул мои силы, а потом вернул их мне. А Жанэ — двести лет назад, в их первую и единственную встречу. И постепенно набирался собственных сил, впитывая в себя чужие.

Мы ни разу даже намеками не обменялись на эту тему, но зачем я понадобилась Тантибусу, понял бы даже заяц. Мой предок был опасно близок к переходу в высшего. Тогда магический ошейник уже не смог бы сдерживать его силу. Так что от него вот-вот попытаются избавиться. И похоже, он решил сыграть на опережение. Ох, нет... Это нужно для дела! Да, для дела.

Мой ошейник очень чутко реагировал даже не на действия или слова — на мысли! Не на все, конечно, а только когда я собиралась нарушить прямое указание Тантибуса. Стоило успокоить себя, что это не нарушение, а часть плана, — сразу становилось легче дышать.