Мактуб. Ядовитый любовник - Лана Мейер Страница 80

– Дерьмовую ты работу себе выбрала, крошка, – хрипло говорит он и я снова реву, как полная дура, почти ослепнув от потока слез. Он стирает их большими пальцами, потом резко прижимает к себе и качает на своей мускулистой груди, как маленького ребенка. Я чувствую, как сокращаются его мышцы под рубашкой, как гулко бьется сердце. Я слишком растеряна, ошеломлена и надломлена, я не способна думать и анализировать. Я хочу остаться навечно в его руках.

– Что он успел рассказать тебе, Эрика? – низким голосом спрашивает Джейдан. И это совершенно не то, что я хотела бы сейчас услышать.

– Кт. о? – недоумеваю я.

– Джадир Мааб. Что он успел наговорить тебе?

– Ниче. го.

– Уверена? – вопрос звучит жестко, настойчиво. Если бы я была способна думать и говорить, то спросила: А если не уверена, что ты сделаешь?

– Забудь все, что он сказал тебе. Слышишь меня? – мое лицо снова в его ладонях. Я с трудом способна фокусировать взгляд, ресницы дрожат, кажутся тяжелыми. Я медленно заторможено киваю… Он склоняется ко мне, сталкивая нас лбами.

– Ты не создана для этой работы, Эрика, – тихо произносит он, почти касаясь своими губами моих губ и перебирая пальцами мои волосы. Наши лица и глаза так близко, я растворяюсь в этом моменте, позволяя ужасу, шоку и боли отойти на задний план. То, как он смотрит на меня… недостижимо, мощно. До дрожи души. Именно души, не тела.

– А для чего я создана? – согретая, окруженная им со всех сторон снова обретаю дар речи.

– Для меня, – хрипло отвечает он, вдребезги разбивая мое сердце, кончики его пальцев медленно скользят по моему лицу, обводя каждую черточку. Джейдан закрывает глаза, бесшумно шевеля губами и изучая подушечками пальцев мои черты, а я смотрю на его длинные черные ресницы, сурово сдвинутые брови – они всегда находятся именно в таком положении, когда он пишет картины. Он делает это и сейчас. Мысленно воспроизводит меня в мельчайших деталях, запечатлевает в памяти, и от того, я ощущаю какую-то неимоверную, сокровенную и интимную близость с Джейданом, в которой никогда не признаюсь даже самой себе. Я пытаюсь отогнать эти мысли, побороть в себе желание бесконечно смотреть на его напряженные черты лица: выразительные и острые, словно наточенные лезвия… один взгляд на него ранит, но эта сладкая, тягучая боль в груди, напоминает мне о том, что я жива. Я чувствую, существую, я все еще могу дышать…

Одернув руку, он прижимается своей щекой к моей и едва слышно шепчет, согревая теплым дыханием:

– Ты создана для меня, Эйнин.

А потом резко встает, оставляя меня, оглушённую, разбитую, сидеть на полу, в куртке, пропитанной его ароматом, с ощущением его пальцев на моем лице и прикосновений на коже. Меня словно обокрали в одно мгновение, лишили самого главного. Где-то совсем близко слышны свист шин и рев мотора.

– Это я заберу, Эйнин, – говорит Джейдан Престон, взяв мой потрет, покрытый брызгами крови Мааба, – оборачивается, скользнув по мне долгим взглядом. – Ты была права. Я исправлю.

– Джейдан… – дернувшись, я хочу сдвинуться, не понимая, почему он так и не развязал меня.

– Если суждено я найду тебя, – улыбаясь, произносит он, и, повернувшись ко мне спиной, идёт к двери, которая распахивается практически перед его носом. За порогом из темноты июньской ночи первым появляется бледный Мэтью Доусон. Его взгляд быстро находит меня, и я вижу весь спектр тревоги, и облегчения, когда он понимает, что я жива. А потом отец смотрит на Джейдана. Я собираюсь крикнуть, чтобы они не арестовывали его. Что он меня спас. И замолкаю, беспомощно потрясенно наблюдая, как мой отец пожимает протянутую руку Престона, и что-то быстро и негромко говорит ему. Я не могу поверить своим глазам. Все происходит неправильно… Джейдан Престон, не оборачиваясь, проходит сквозь выстроившихся в шеренгу оперативников. Никто не останавливает его, не задает вопросов, не сажает в автомобиль, чтобы увести на допрос. Он уходит все дальше и дальше, пока не растворяется во тьме.

Снова.