Дети Эммануэль - Эммануэль Арсан Страница 8

— Но у меня нет мужа.

— Ты разведена?

— Нет, просто я никогда не была замужем.

— Почему? — поинтересовался Кристофер.

— Просто у меня никогда не возникало желания выходитьзамуж. В принципе нет никакой необходимости обязательно всем женщинам бытьзамужем.

— Нет, я считаю по-другому, — не согласилсяКристофер.

— Ты разрешишь мне закончить утренний туалет? Увидимсяза завтраком, — оборвала его Стефани.

Кристофер был вынужден подчиниться. Он поднялся, но передтем как уйти решил все же выяснить до конца:

— И как же тебя зовут?

— Ауриак. Это фамилия моего отца.

Кристофер долго переминался с ноги на ногу, словнораздумывая над чем-то, затем его голубые глаза вспыхнули, и он посмотрел наСтефани, в его взгляде было нечто вроде вызова:

— А меня зовут Авенжак!

— Ну это ты слишком! Это же название городка, куда тыходишь в школу.

— С этого дня меня зовут Авенжак. Это больше похоже натвое имя. — С этими словами мальчик наклонился к ней с явным желаниемпоцеловать ее.

Стефани подставила ему щеку, но намерения Кристофера этим неисчерпывались.

— Я хочу тебя! — сказал Кристофер несколькоторжественным голосом, довольный, что их разговор принял такой оборот.

Стефани опасалась сделать какую-нибудь ошибку и никак немогла найти достойный в подобной ситуации ответ. Кристофер, в свою очередь, какистинный джентльмен, решил дать ей время обдумать его слова.

— Мы еще поговорим об этом. А сейчас поторопись, чтобыне опоздать на завтрак. — С этими словами он вышел из ванной комнаты, напрощание помахав Стефани рукой.

— Рассказывай скорей! — было первое, что сказалаИз, когда они сели за стол и она принялась за свой традиционный йогурт.

— У нее волоски, как у нашего Калоса, — упоеннорассказывал Кристофер. — Светло-желтые и немного курчавятся…

С важным видом он принялся за еду, несмотря на бурныйпротест Из, которая хотела узнать как можно больше о разговоре брата соСтефани. Когда он поел, ему пришла мысль внимательно взглянуть на Из и сравнитьее со Стефани. Словно понимая мысли брата, Из вырвалась из его объятий изаявила:

— Я разрешу тебе дотронуться до меня только после того,как ты займешься с ней любовью.

Кристоферу не понравилось детское упрямство Из. В подобнойситуации Оранж или Дэвид повели бы себя куда лучше. Он постарался быстреепозавтракать и отправился на поиски своих друзей, но безрезультатно: они ужеуехали на прогулку. Кристофер подумал, что эти проклятые велосипеды простолишают его друзей. Ему невольно захотелось испортить их велосипеды, но он сразуже отказался от этой идеи — Дэвид и Оранж слишком дорожили ими.

Дэвид и Оранж действительно имели все основания гордитьсясвоими велосипедами — это были настоящие произведения искусства. Оранжевая уДэвида и перламутровая у Оранж, двухколесные машины поражали своейэлегантностью, не мешавшей их прочности и надежности. Одним словом, все, изчего они были сделаны, все их многочисленные детали были предметом гордостиребят и объектом их забот: великолепные тормоза, мягкие кожаные седла,пятискоростная передача, красиво изогнутый спортивный руль. Такое великолепиене могло оставить подростков равнодушными и в свое время предопределило ихвыбор: они отказались от предложенных родителями мотоциклов.

Родители Оранж и Дэвида были готовы на все, чтобы угодитьдетям. Их посылали работать на два года в Саудовскую Аравию, и взять с собойдетей означало в очередной раз оторвать их от занятий в школе.

Однако эта проблема разрешилась на удивление легко: семьяСальван пригласила Дэвида и Оранж к себе на время, пока их родители будут вотъезде. Приглашение не могло оставить ребят равнодушными: они обожалиЭммануэль и Жана, а с Кристофером и Из их связывало чувство настоящей дружбы.Что касается желания посмотреть Саудовскую Аравию, то им твердо было обещано,что они смогут сделать это во время школьных каникул.

Пятнадцать километров, отделявших школу в Авенжаке отШан-Лу, не являлись для ребят чем-то, что могло омрачить настроение. Болеетого, сама дорога с многочисленными подъемами и спусками представляла дляДэвида и Оранж сплошную цепочку удовольствий.

Они испытывали чувство удовлетворения окружающим миром, алюбопытство, которое проявляли к ним местные жители, наполняло их гордостью исамоуважением, хотя внешне это было незаметно, и они демонстрировали полноеравнодушие к любопытству авенжакцев.

Положа руку на сердце, нужно все же признаться, что вбольшей степени это любопытство было вызвано внутренней раскованностью Оранж,проявляющейся как в ее поведении, так и манере одеваться. Ее полуобнаженнаяфигурка, то и дело мелькавшая на улочках Авенжака, просто не могла непривлекать внимания не привыкших к такому зрелищу окрестных мальчишек.

Любимой частью ее костюма была коротенькая юбочка для игры втеннис. При хорошей скорости или ветре эта юбочка взлетала вверх, предоставляявсем прохожим возможность удовлетворить свое любопытство. В наиболее жаркие днидаже эта юбка казалась Оранж лишней, и она отказывалась от нее. Теперь ееполовой орган отделял от седла велосипеда лишь крохотный треугольничек материи,носивший символический характер.

Удивительным было и то, что Оранж не считала, что ее грудьможет быть предметом пристального внимания. Она была искренне убеждена, чтоединственной достойной общего внимания частью ее фигуры могут быть ноги, в товремя как ее коротенькая маечка, колыхавшаяся в такт вращению педалей,заставляла многочисленных зевак останавливаться с открытым ртом и долгосмотреть ей вслед.

Еще меньше внимания Оранж обращала на свое лицо, прямой носи чувственный рот которого придавали ему красоту и какую-то особуюженственность. Оранж была похожа на бриллиант, который по всем параметрамдолжен иметь баснословную стоимость, но вынужден дожидаться благословенногочаса, когда будет подвергнут обработке.

И хотя девочка, как и все в ее возрасте, часто смотрелась взеркало, ее не впечатляли ни особый природный блеск глаз, ни предельнаяутонченность линии талии и бедер, ни наивно-беззастенчивая округлостьаппетитных ягодиц.

Свобода, предоставленная Оранж в Шан-Лу с момента ее приездасюда, не означала для нее возможности вызвать бурю страстей среди авенжакцев.Свободу же Оранж воспринимала довольно равнодушно. Она приобретала некий особыйсмысл лишь вечером, перед камином, когда в присутствии практически всех членовсемьи Эммануэль девочка удобно устраивалась на диванчике, вздымая юбочку чутьне до пояса.

В первое время она не сомневалась, что именно ее ноги — иничто больше — пользуются успехом у мужского состава обитателей Шан-Лу. Позжеона поняла, что предметом гордости может служить все ее тело, вызывавшееестественное желание у всех членов семьи Сальван.