Хулиган - Эмилия Грин Страница 75

– С вашего позволения, Катю… М-м… Катерина Борисовна… – Алик поднялся, направляясь в мою сторону.

Твою мышь, Измайлов, что ж ты делаешь?!

– Алихан… – с губ сорвался истерический смешок.

– Уже двадцать два года Алихан! – задорно подмигнул.

Он вышел в центр, остановился неприлично близко и, обернувшись, посмотрел мне в глаза. И всё. И мир стал для нас тесен…

На некоторое время я забыла, что мы находимся на глазах почти сотни человек, наверняка кто-то уже снимал происходящее на телефон, однако в данную секунду меня это совершенно не заботило.

– Открывает цикл «Любовь хулигана» стихотворение «Заметался пожар голубой». Ключевым мотивом этого произведения становится мотив отказа от прошлой жизни. Лирический герой фактически обещает возлюбленной начать все сначала. Он намерен навсегда отречься от скандалов, вредных привычек, других женщин… – Алик загадочно улыбнулся, мягко касаясь моей руки. – Сильнейшее чувство, испытываемое по отношению к женщине, заставляет мужчину полностью измениться. Его цель – доказать, «как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным». Концентрация происходит на образе обожаемой женщины: Мне бы только смотреть на тебя, видеть глаз злато-карий омут… – крепко переплел наши пальцы.

Сердце колотилось как ненормальное. Дыхание сбилось. Кажется, не только я перестала дышать… В аудитории повисла оглушительная тишина.

– …А теперь, с вашего позволения, я бы хотел его зачитать… Кстати, так уж вышло, что Есенин – мой любимый поэт. – Хулиган завладел второй моей рукой, нежно, но твердо, сжал кончики пальцев, выбивая из легких остатки кислорода.

Его ладони ощущались такими сильными, но вместе с тем мягкими, теплыми и родными. От волнения я даже не могла пошевелиться, чувствуя, как ноги окончательно слабеют. А потом Алихан заговорил…

Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь – как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил,

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали…

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Миг, и звенящую тишину разорвали овации. Я лихорадочно покусывала губу, не в состоянии перестать на него смотреть. Внезапно входная дверь хлопнула – это Маргарита, как ошпаренная, вылетела из аудитории.

– Рит, не расстраивайся! Если что, ты знаешь, где меня найти-и-и! – проорал Прохоров ей вслед.

– Алик, садитесь, – и я зажмурилась.

– Все очень серьезно, Катюша. Если нужно, я готов к войне.

– К какой еще войне? – порывисто вздохнула.

– За твое сердце, глупышка. Ты хоть знаешь, почему я вернулся в клуб в тот вечер? – хитро сощурился.

– Н-нет…

– А хочешь узнать?

Я пожала плечами, ощущая, каким зыбким становится пол. Алихан выпустил мои руки, но вместо того чтобы вернуться на место, встал за моей спиной, обнимая за талию.

– Ребят, пара отменяется!

Что?!

– У Катерины Борисовны появились неотложные дела…

– Измайлов, ты с ума сошел?! – присоединилась к гомону удивленных голосов.

– Бандиты, я не шучу! – он хмыкнул. – Свалите по-тихому! Лекция переносится на следующую неделю! Только сильно не шумите… Не вздумайте подставлять нашу любимую преподавательницу! – Алик крепче меня обнял, в то время как я изумленно наблюдала за побегом студентов.

– Что ты творишь?! Это же настоящий срыв лекции! – с трудом, но развернулась, посмотрев ему в глаза.

– Ага. И я жду свой зачет автоматом, котенок.

– С чего это вдруг?! – уперла кулачки ему в грудь, непроизвольно облизнувшись, стоило ощутить, как перекатываются горячие упругие мышцы под футболкой.

– Я думал, ты накинешь баллов за то, что я не просто подготовился, но еще и вжился в образ хулигана, – улыбнулся краешком полной губы, оттесняя меня к столу.

– Алик, не надо…

– Надо, Катюша, еще как надо. – От его прямого откровенного взгляда закружилась голова. – Я выкроил для нас почти полтора часа… – сжал мою талию, соединяя наши тела в районе бедер. – И не слышу благодарности! М-м?!

Мы стояли в опустевшей аудитории чересчур близко. Рвано выдохнула, когда он слегка потерся напряженным пахом.

– Ты ведь несерьезно?!

– Еще как серьезно.

– Алик, ты совсем обезумел, если думаешь, что я соглашусь на это в университете! Прямо в аудитории…

– Мне определенно нравится ход твоих мыслей, Катюша. Но вынужден тебя огорчить… – театрально вздохнул. – Я всего лишь хотел пригласить тебя на свидание. Тут неподалеку есть неплохой ресторан – пообедаешь со мной?

– Свидание… – удивленно.

– Ага. Но только при одном условии… – таинственно поиграл бровями.

– Хм… – я недоверчиво прищурилась.

– Пообещай, что не будешь ко мне приставать! А то я тебя знаю, хулиганка… – скользнул моей ладонью по слегка выпирающей ширинке на джинсах.

Я закатила глаза.

* * *

– Алик… – с трудом отрываясь от его губ. – Мы же договорились… – немного оттягивая его нижнюю. – Ты же сам просил… – облизывая верхнюю, утопая пальцами в жестких темных волосах, – это ненормально…

– Что именно ненормально? – скользнул мне в рот кончиком языка, на несколько секунд перекрывая доступ кислорода и мыслей.

Их вышибло все разом еще в университете, когда он зачитывал мое любимое стихотворение Есенина, глядя прямо в самое сердце.

– Мы в общественном месте. И я не хочу, чтобы всё было как в прошлый раз… – исступлённо гладила кончиками пальцев его лицо.