Он - Екатерина Юдина Страница 73

— Кого видишь? — вопрос обдал холодом. — Отца своего ребенка?

— Да ни в коем случае. Я все еще надеюсь, что ты его убьешь, как только узнаешь имя. Поверь, он это заслужил, — я налила себе в чашку еще чая, после чего откинулась на спинку кресла и опять достала телефон.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда дверь опять открылась и в комнату вошел мужчина в возрасте. Одет он был в белый халат из плотной ткани и в руках держал несколько листов бумаги.

— Результат готов? — Ланге наконец-то оторвал взгляд от папки. Сейчас он выглядел жестким. Словно наступило то самое время расставить все точки и после оглашения результата, узнать у меня имя того, с кем я спала. Изменяла ему.

Я же сидела спокойно и попивала слегка остывший чай. Тут он был вкусным.

— Да, результат готов, — мужчина кивнул. — Тест показал, что вероятность того, что вы являетесь отцом ребенка, составляет девяносто девять процентов.

Несколько секунд в комнате царила тишина, в которой я продолжала пить чай и смотреть на Ланге. Впервые замечала явные эмоции на его лице, но пока что не могла понять их. Видела лишь то, что он приподнял одну бровь и еще нечто неясное мне виднелось в стальных глазах. Учитывая характер Ланге и полное отсутствие ясной мимики, для него подобные проявления эмоций были что-то с чем-то. Вот только, жаль что я даже их не могла понять. Хотя, в тот же момент, какая мне разница? Я свою правоту доказала, а на все остальное плевать.

— Повтори, — сказал, нет, приказал Ланге, спустя несколько бесконечно долгих секунд, этим словом разрывая тишину.

— Тест показал, что вы отец этого ребенка, — мужчина, под взглядом Ланге стушевался и это сказал не громко.

— Это точно?

— Наша лаборатория еще никогда не допускала ошибок, поэтому я более чем уверен, что ответ точный, — мужчина протянул бумаги. Ланге взял их и тут же просмотрел. Скользнул взглядом по каждой строчке, а я, допив чай, поставила чашку на стол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты хотел услышать имя? — я немного наклонилась вперед и сказала: — Райнер Ланге. Я надеюсь, что теперь ты разберешься с отцом моего ребенка. Пожалуйста, будь с ним пожестче. Не давай ему спуску и скажи своим людям разобраться с этим чертовым Райнером Ланге.

Ланге так и не оторвал взгляда от бумаг. Все рассматривал их, а я обратилась к мужчине, который принес результат теста:

— Можете, пожалуйста, оставить нас одних?

Работник лаборатории, после моих слов не рискнул покинуть комнату. Он посмотрел на Ланге и спросил у него:

— Я могу идти?

Вместо ответа Райнер кивнул. Казалось, что ему до этого мужчины сейчас вообще не было дела. Когда он покинул комнату и мы с Ланге остались наедине, я сказала:

— Я честно не считаю, что вообще должна была тебе что-либо доказывать. Но, как бы там не было, я хочу, чтобы ты понимал, что я и мой ребенок у тебя никогда и ничего не потребуем и в твоей жизни не появимся. Если нужно, я могу подписать какие-нибудь документы, которые докажут то, что мы у тебя не имеем права ничего требовать. Еще я могу подписать договор о неразглашении того, что этот ребенок твой. Главное, оставь нас в покое, ведь, как я уже сказала, к тебе я не вернусь. Живи со своей женой и сотней любовниц. Вернись к привычной жизни и мою не трогай.

Ланге на мои слова ничего не ответил, но в этот момент я заметила, что он сжал в руке бумаги.

— Ты сегодня возвращаешься со мной в Мюнхен, — сказано твердо. Так, что сразу стало ясно — спорить бесполезно. Вот только, у меня эти слова вызвали лишь возмущение.

— Ты меня вообще слышишь? Я с тобой никуда не поеду.

— Ты не останешься тут, — Ланге повернулся и посмотрел мне в глаза. — В Мюнхене будут проведены еще тесты и ты пройдешь обследование.

— Еще тесты? — я приподняла бровь и с раздражением спросила: — Все еще не веришь в то, что я забеременела от тебя?

— Хочу понять, как это произошло.

— Понять, как я могла забеременеть? Все просто, когда мужчина и женщина спят, иногда получается, так, что… — из-за взгляда Ланге я запнулась. Сейчас он был серьезным, как никогда и, как я поняла, желал узнать, как, несмотря на его бесплодие, я смогла забеременеть. Вот только, меня это не волновало, но ситуацией я все же могла воспользоваться, ведь другого выбора у меня не было. Не с таким человеком, как Ланге. — Я не хочу никуда ехать, но я вернусь в Мюнхен при одном условии — после того, как будут сделаны все тесты, ты меня отпустишь. Ты разберешься с тем, что у тебя с бесплодием, а я получу свободу от тебя. Условие выгодное для нас обоих.

— Пойдем, — Ланге встал. Протянул руку, чтобы помочь мне встать, но я это сделала без его помощи.

— Ты согласен на мое условие? — спросила, когда мы уже шли к выходу. Ланге ничего не ответил, а я нахмурилась. — Я никуда не поеду, если ты не согласен.

— У тебя нет выбора.

Я остановилась и разомкнула губы, собираясь сказать, что выбор есть всегда, но все же не сумела произнести ни слова. В любом другом случае я могла настоять на том, что пойду на все лишь бы Ланге не смел вновь калечить мою жизнь, но теперь я была в ответе не только за себя.

На себя мне плевать, но не на ребенка. А Ланге тот человек, которому было под силу сделать все, что угодно, поэтому с ним следовало быть осторожной. И я понимала, что сейчас у меня действительно не было выбора, поэтому, сцепив зубы, я пошла за ним, надеясь, что со временем все же смогу уговорить мужчину оставить меня в покое. Но в этот момент, я еще сильнее возненавидела Ланге за то, что он вновь распоряжался моей жизнью.

* * *

Перед тем, как возвращаться в Мюнхен, я хотела заехать в свою квартиру и забрать вещи, но мне не дали этого сделать.

— Твои вещи завтра утром будут в Мюнхене, — коротко сказал Ланге.

О том, как его люди попадут в мою квартиру без ключей я даже спрашивать не собиралась. Понимала, что вопрос будет глупым и лишь с иронией представила, как грозные цепные псы Ланге подходят к моей квартире и, пару раз дернув за ручку, говорят:

«А, все. Дверь закрыта. Разворачиваемся и уходим. Миссия невыполнима и провалена».

— Уже поздно. Я сейчас не выдержу поездку в Мюнхен. Дай мне хотя бы переночевать в Мангейме, — на самом деле, дорога была не такая уж и тяжелая, а еще довольно короткая, но я все же хотела немного отстрочить возвращение в Мюнхен.