Возлюби вампира своего - Ирина Смирнова Страница 71

Очень быстро я оказалась рядом, положила руки ему на плечи, максимально нежно прижав к стене. Странно, насколько я замечала, у темноволосых мужчин щетина начинает расти рано и достаточно активно. Однако у волчонка мягкие волоски пробивались лишь над верхней губой и на подбородке. На щеках их почти не было.

Привстав на цыпочки, я поцеловала мальчишку прямо в скулу, не доверяя собственным глазам и проверяя на ощупь. Нежная гладкая кожа. И на щеках, и на шее. В мужском кадыке есть что-то завораживающее, я могу бесконечно следить за его движением. Если он двигается быстро, как сейчас, значит, Руби взволнован.

Я провела языком от ямочки между ключицами вверх, по шее, по подбородку. едва ощутимо прикоснулась к губам волчонка, вдохнула запах можжевельника.

— Выпью. до капельки. — с хищной улыбкой томно промурлыкала я, глядя в глаза мальчишке.

— Первая и расстроишься, — усмехнулся он, но взгляд стал настороженным. И мышцы все напряглись.

Да, таким тоном я не разговаривала с ним уже очень давно. Вечность. Так мы общались лишь в первые дни нашего знакомства. И надо же, вспомнил ведь!

— У меня некромантов теперь в клане видимо-невидимо. Вампира из оборотня сделать не получится, а вот бодрого послушного зомби.

— Стерва! — выпалил, едва сдерживая восторженную улыбку, Руби. Но восхищение в его глазах резко сменилось злостью, правда не на меня: — Сохви, пока мелкая была, жила у вампиров, в клетке, вместе с матерью. Несколько раз хозяев меняли. А потом последнего кровососа селяне с помощью чесночной сетки убили. Я ее тогда подобрал. Сначала в стаю к отцу привел, а потом уже вместе свою создали.

— А мать?

Ответ в принципе витал в недосказанных намеках, но Рубен все же подтвердил мои подозрения:

— Погибла. Угробили, гады.

— Жаль.

Странно, но мне действительно было жаль маму Рыжей. Может быть, потому, что речь шла не просто о каком-то неизвестном мне оборотне, а о близком существе? Хотя дивно, что я вообще испытываю сочувствие к кому-то, не являющемуся вампиром.

Волчонок, судя по промелькнувшему в его взгляде недоумению, тоже не ожидал от меня подобного. Он то хмурился, то изумленно приподнимал брови и никак не мог уловить, шучу я или всерьез переживаю.

Я громко рассмеялась, следя за его мимикой. Обняв мальчишку за шею, задрав голову, я настолько откровенно любовалась им, что меня вдруг обдало волной паники. Пришлось быстро уткнуться Руби в грудь, чтобы он не заметил страха в моих глазах. Только щенок все равно что-то почувствовал, потому что прижал меня к себе, поцеловал в макушку... как беззащитную девчонку, а не высшего хищника.

Я попыталась вырваться, потому что чужая жалость давила на меня до хруста ребер в груди. Но или ослабла совсем, или Рубен сжимал очень крепко, или вырывалась плохо.

— Все будет хорошо. Сейчас объявятся твои кормильцы, подлатают эту гниль некромантскую, он тебе все расскажет. и ты ка-а-ак всем отомстишь!

— Не хочу-у-у мстить. — У меня, похоже, очередной раз закончился внутренний запас сил, только в этот раз вместо истерического смеха я разрыдалась. Все так же уткнувшись лицом в грудь волчонку. — Хочу-у-у жить с тобой, со всеми. долго и счастливо. Как в сказках!

— Знаешь, если ты еще пару раз слетаешь с кем-то сначала поругаешься, потом помиришься, то в замке на меня и мою стаю уже не останется места, — даже успокаивающе гладя меня по спине и беспрестанно целуя в макушку, Руби все равно умудрился съехидничать.

— Придется договариваться с лешими и выкупать у них лес под второй замок, — усмехнулась я, слегка успокоившись. Конечно, быть счастливой с вечно огрызающимся ревнивым волчонком трудновато. Долго. долго без усилий тоже не получится, так что остается лишь одно: — И искать способ сохранить тебе молодость на пару тысяч лет. А там видно будет. Может, мы друг друга в первое тысячелетие придушим.

— Тысячу лет с тобой?!

Судя по насмешливо-возмущенной интонации, Рубен собирался сказать очередную гадость. Я напряглась и замерла, еще прижимаясь к нему всем телом и ощущая его крепкие объятия. Но уже готовая извернуться и ответить. как-нибудь зло и чтобы тоже по больному, потому что я-то сейчас открылась, как. как дурочка последняя. Выложила ему все свои мечты, а он.

— Может, и придушим, конечно. Правда, я столько не проживу. так что узнать, кто кого, не получится. А двести лет с тобой рядом я выдержу.