Звериная жажда - Таис Буше Страница 7

Дарья

Лето пролетело в заботах: ремонты, новые клиенты, дрессировки, помощь старым клиентам с передержками на отпуска. Огромная куча дел, которую делать не переделать. Поэтому, когда Ральф позвонил снова, я с ужасом поняла, что уже прошло целое лето. Голос у мужчины был... пьяный. Или слишком веселый и урчащий, а не под градусом алкоголя? Но уж слишком непривычно ласковый. А еще Ральф как-то по-особому выговаривал мое имя, перейдя на уменьшительное «Дашша». «Ш» так возбуждающе удлинялась, что я прикрывала глаза и представляла, как мужчина с опасными звериными глазами шепчет его в полумраке спальни. Раньше меня никогда не посещали сексуальные фантазии, а страстные эпизоды в кино не трогали, не щелкали внутри переключателем, заставляя меня представлять себя на месте героини.

А сейчас только от того, как Ральф произносил мое имя, меня бросало в дрожь.

Он что-то говорил про свадьбу друга, про его «дорогую пару», шутил, что в поселке почти ни одного холостяка не осталось, поэтому он очень ждет фестиваля и меня саму, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. Я даже что-то отвечала, смеялась над шутками и теряла связь с реальностью, забыв о том, что за окном ночь, что мы с Ральфом никто друг другу.

Что не надо ничего надумывать.

Я и не надумала, я практически создала в своей голове самый сахарно-романтичный сценарий нашей встречи, в котором Ральф мягко улыбается мне, целует руку и предлагает встречаться. На большее в своей фантазии я просто не решилась. Но кто мне запретит фантазировать?!

«Вот-вот, кто? Когда у тебя вата вместо мозгов, то какие запреты», — вздохнула тяжело и положила мобильный на тумбу у кровати. На потолке ничего нового я не обнаружила и где-то через полчаса все-таки заснула.

А утром начались организационные сборы для фестиваля.

***

Фестиваль мне безумно понравился. Я рассказывала про породы всем заинтересованным, и оказалось, что таких людей в поселке очень много. Наши визитки и буклеты разлетелись с инфостойки сразу же. Ральф позаботился и о маленьких участниках праздника, организовав для них батут, карусель и фотоуголок. На круглой площади около въезда в закрытый поселок разбили и небольшую ярмарку с разными вкусностями для людей и животных. И хотя посетители были только из поселка, но все веселились от души. Поэтому ближе к вечеру я и сама уже вовсю бегала с детворой и играла с собаками, как маленький ребенок. Между лопатками постоянно зудело, и я оборачивалась, безошибочно вылавливая нацеленный на меня взгляд Ральфа, замирала под ним испуганным зверьком, увидевшим хищника, но детишки быстро меня одергивали и возвращали в игру.

К концу мероприятия я валилась с ног, поэтому предложение остаться и переночевать в поселке приняла с огромной благодарностью.

— Будете ночевать у меня, — сказал худой пацан, подойдя к Даромиру — помощнику Ральфа. — Мои в отъезде, чтоб им никто не мешал затяжной медовый месяц проводить, и дом почти пустой. — Он протянул руку для знакомства со мной и уверенно произнес: — Степан, а вы Дарья — боль нашего вожака? Ай, да что вы все меня по голове бьете!

Степа насупился и зло уставился на Дара, который отвесил ребенку подзатыльник.

— У тебя вообще слова фильтруются? Что ты мелишь? — вдруг зло рыкнул на него Дар, и я опешила — у него образ Даромира сложился спокойным и вежливым.

— Почему боль? — растерявшись, переспросила я, глядя уже на Дара, но тот отвел взгляд и буркнул:

— Не обращайте внимания. Степан — ребенок с буйной фантазией.

Слабое пояснение, но расспрашивать я не стала.

В доме, где жил Степа, было очень уютно. В дверях их встретил золотистый ретривер, радушно облаял и обнюхал меня, а потом улегся в ногах у Степана, когда мы решили вдвоем выпить чай в гостиной. Дар ушел, но успел утащить Степу куда-то за угол и что-то шепотом ему долго говорил, после чего Степан вернулся погрустневший. Я не стала лезть к пацану с расспросами, но за чаем мимоходом смогла его разговорить.