С первого взгляда - Алекс Коваль Страница 7

— Мы в том году поехали на собачьих упряжках кататься, — начал вещать отец свою любимую историю. — Так такой ветрюган поднялся. Дороги замело, и мы на горнолыжной базе с мышкой почти на двое суток застряли. Да, принцесса?

Майя кивнула и продолжила увлеченно пачкать руки, возя в ладошках шоколадную конфету.

— Так мы пока там в снежном плену торчали, я вспомнил, что значит молодость. Эта егоза меня загоняла по полной. То снежки, то догонялки, то снеговики… — засмеялся дедуля, погладив внучку по голове. — Любим мы зиму.

Вообще у Майи с дедом была какая-то особая связь. Хоть мышка никогда не была обделена мужским вниманием, но дедуля стоял во главе угла.

— Я как-то предпочитаю отсиживаться зиму в теплых краях, — ухмыльнулся Артем. Держался он учтиво и вежливо, но ему явно было некомфортно в нашей небольшой компании. Я даже могу сказать, кто был главным его триггером здесь.

— Да ты и снег- то, наверное, забыл уже, как выглядит в своих Штатах.

— Ну почему же, прошлой зимой Чикаго неплохо так засыпало, — пожала я плечами, поднимая бокал с вином.

— Ты была в Чикаго? — едва ли не впервые за весь вечер обратился ко мне Артём, снова переводя на мою скромную персону цепкий, заглядывающий в самую душу взгляд.

— Была, по работе, — вежливо улыбнулась, прикладывая бокал к губам.

— Мы ездили на форум в прошлом году. С Селивановым… — отец снова пустился в рабочие истории, хотя, кажется, гость его совершенно не слушал. Я смотрю в окно и тщательно делаю вид полного безразличия к происходящему вокруг, а в голове созревает хитрый план. Когда понимаю, что Стельмах слишком внимательно наблюдает за мной, становится любопытно проверить: этот его подчеркнутый игнор — результат злости, потому что фактически инициатором нашей единственной ночи была я, или это все-таки результат безразличия к моей персоне. Надеюсь, первое. Отрицательные эмоции — это тоже эмоции. Понимаю, что провоцирую мужчину своим поведением, но остановиться не могу. Наблюдая за ним краем глаза, я отпиваю терпкий ароматный напиток, медленно и с наслаждением прикладывая губы к бокалу, пачкая розовой помадой хрусталь. Вместе с ароматными нотками ежевики по венам разливается удовлетворение от стремительно темнеющего взгляда мужчины. Каюсь, не могу сдержаться — добиваю. Провожу кончиком языка по губе, слизывая капельку красного полусладкого. И моя маленькая коварная игра достигает цели — его цепляет. Впервые за весь вечер маска неприступности дает слабину. Брови хмурятся, а рука у лица сжимается в кулак. Это дает мне повод возликовать. Дурочка, конечно, сама себе проблемы создаю, но клянусь, готова была скакать от радости, увидев реакцию мужчины на мои нехитрые манипуляции. Значит, не такой уж он железный и равнодушный, каким хочет казаться.

— Может, перекурим? — перебивает он друга. Тон резкий, движения нетерпеливые. Кажется, даже если папа откажется идти, Артём все равно выскочит из-за стола. Но отец, естественно, соглашается, и мужчины спешно покидают нашу компанию.

Напоследок успеваю кинуть взгляд на спину гостя, ненароком залюбовавшись на идеальные подкачанные ягодицы. Да вовремя отворачиваюсь, чуть не напоровшись на злой взгляд обладателя спортивных форм. На спине у него тоже глаза, что ли.

— Муся, а когда приедет Тася в гости? — возвращает в реальный мир дочурка, едва входная дверь закрывается.

— Не знаю, мышка. У нее работы много, молчит пока.

Мордашка скисла, губки надулись.

— Не грусти. Думаю, скоро, — подмигнула я проказнице, легонько потрепав задорные кудряшки.

— Буся, а можно мы с Васаном погуляем?

Манипуляторша маленькая. Тихонько смеюсь тому, как эта проказница умело играет на эмоциях. Знает же, что с псом гулять нельзя, но когда она дует губки и хлюпает носом, добрая буся плавится и все разрешает.

— Иди, только под присмотром деда.

— Хорошо. Деда… — накинув куртку и сапожки, Майя убежала на улицу.

— Ох, Лия, она просто по характеру вылитая ты. Твоя маленькая зеленоглазая копия, — вздыхает родительница умиленно.

Вот смотрю на нее, на маму, и понимаю: идеальная. Идеальная женщина, жена и мать: кроткая, спокойная, уравновешенная, любящая до потери пульса. И красивая до умопомрачения. Даже старела она у меня красиво. Каждая морщинка, как лучик солнышка. Не удивлена, что в свое время отец голову потерял от любви. Сколько себя помню, она всю себя отдавала только мужу и семье. Мне такой стать никогда не светит. Мало того, что характер у меня от бати, так еще и, в отличие от ма, не умею молчать и не смогу тихонько следовать за мужем. Равноправие — мое все. А еще провокатор я по жизни, и мне это нравится. Кайфую, когда вывожу людей на эмоции. Единственный человек, которого пока не удалось зацепить в глобальном смысле — Стельмах. Наверное, для него я все еще та мелкая девчонка, только теперь с осложняющими обстоятельствами в виде отца-друга.

— Как тебе Артем? — прошептала ма, улыбаясь уголками губ.

— Артем Валерьевич, ты имела в виду? — ухмыльнулась я, поднимаясь из-за стола и сгружая грязную посуду.

— Что так официально? Хороший же мужчина.

— Так это ваша попытка очередной раз замуж меня выдать?

— Нет, Алия, ни в коем случае. Отец бы и рад пристроить тебя в руки человеку «его круга», но только не Артему, — засуетилась родительница.

— Почему?

Интересно, чем Стельмах им так не угодил.

Я даже остановилась с горой грязных тарелок, чтобы посмотреть на реакцию матери. Врать и юлить она у меня совершенно не умела. Все было написано на лице.

— Потому что такие, как Стельмах, по мнению твоего отца, не любят и не меняются. Ну, не в сорок лет, точно.

— Ты сказала, по мнению отца. А ты, значит, так не считаешь?

Мама предпочла молча улыбнуться одними уголками губ и скрыться на кухне.

— Бред, — думала, что прошептала, но вышло гораздо громче.

— Бред не бред, но постарайся свести ваши контакты до минимума. Он очень видный и статный мужчина. От такого можно потерять голову…

Ох, мама, мама. Твои слова да мне бы в уши лет в пятнадцать. В тот момент, когда все одноклассница сохли по ровесникам, я теряла сон из-за мужчины на, прости господи, четырнадцать лет старше меня.

— Вот только это запретные чувства, Лия.

— Мы живем в двадцать первом веке, — возразила я матери. — Уже давно прошло время свадеб по договоренности и необходимость в благословении.

— То есть, если бы встал такой выбор, надо понимать, что мнением отца ты бы не интересовалась? — замерла она, складывая руки на груди.

— Отчего такие вопросы, мам? — выгнула я бровь, искренне не понимая, почему ее это так заботит. Разве не видит, что Артем и так подчеркнуто игнорирует мое присутствие.

— Ты бы смогла пойти против воли и желания отца?