Воспитание грубиянки - Элен Форс Страница 65

Как думаете, что там будет?

Воспоминания Джо.

Воспоминания Джо.

— Данечка, хватит капризничать! — издерганная мама с красными глазами и бледным лицом напоминала мне вампира, в котором не билось сердце, выглядела она неважно. — Веди себя, пожалуйста, хорошо!

— Я не хочу никуда ехать! Я останусь дома. — от негодования я топал ногами, чтобы привлечь внимание этой невнимательной женщины, не слушающей меня никак. — Мне не хочется ничего. Я буду играть в кабинете папы!

— Но мы переезжаем, милый. Слышишь? Мы будем жить в другом доме! Уверена, что тебе там понравится! — она говорила торопливо и сбивчиво, отказываясь меня слушать. Я столько раз повторил, что не уеду из этого дома! — Даниил!

Мама прикрикнула и даже потрясла меня. Как она не понимает, что я не хочу уезжать из дома отца. Тут все его вещи. Все, что осталось от него. Это была последняя ниточка с отцом.

— Мамочка!

— Риточка… — сладкий голос дяди Дато в дверях заставил меня начать топать ногами еще громче. Он мне не нравился, даже пугал, вызывал странное чувство неприязни. Рядом с ним мне хотелось скорее убежать куда подальше. — Ты готова?

Мужчина показался во весь рост. Сегодня на нем были джинсы и футболка. Он напоминал мне торговца фруктов с рынка, у которого мы каждый день покупали яблоки и овощи. При виде меня мужчина неприятно оскалился, посмотрел на меня как на таракана.

— Да… да… Дато. — быстро проговорила Мама, насильно оттаскивая меня к входной двери. — Мы готовы. Вещи все уже в коридоре.

— Замечательно. — протянул мужчина и смачно хлопнул маму по попе. Звук шлепка оглушил меня. Я онемел от такой наглости. Папа никогда так не делал, он ласково целовал её, бережливо обнимал и оберегал. Но никогда не шлепал, как провинившуюся девчонку.

Желая ему отомстить, пинаю мужчину. Еще и еще. Вряд ли ему было больно, но мой поступок определенно взбесил мужчину, потому что лицо стало багровым, глазные белки налились кровью. Дато даже затрясло.

— Даня! — Мама вскрикнула с ужасом, отпуская подзатыльник.

— Ничего. — все также сладко протянул мужчина. — Иди в машину, а мы поговорим по-мужски. Иди. Иди, я сказал!

Мама отпускает меня и удаляется, постоянно оглядываясь. Я принимаю воинственную позу, показывая всем своим видом, что не боюсь его. Пусть делает что хочет со мной.

Мужчины наклоняется, чтобы говорить со мной лицом к лицу. И мне становится страшно. Он настоящее чудовище. Страшный монстр. В голове даже промелькнула мысль, что он выпил мамину кровь.

— Слышишь, пиздюк, если не хочешь, можешь остаться здесь… без еды и воды. Будешь подыхать медленно, мучительно. Знаешь, как больно, когда кишки прилипают к друг другу? Я бы с удовольствием посмотрел на это. Отправишься к своему любимому папочке.

У меня свело все. Похолодело.

— Выбирай, либо ты идёшь с нами и заталкиваешь язык себе в глотку либо я оставляю тебя здесь.

— Я выбираю второй вариант. — лепечу я, понимая, что выбрал не правильный ответ. — И Мама остается со мной!

— Ты меня не понял, блядь, что ли? — мужчина замахивается и ударяет меня. Так сильно меня никто и никогда не бил. Я лечу вниз. Ударяюсь о плитку головой. Слышу хруст костей, руку пронзает дикая боль. Кажется, я сломал руку.

Воспоминания Джо

— С днем рождения, идиотина! — Нана с брезгливым выражением лица протянула мне аккуратно упакованный подарок. Как маленькая девочка может быть такой сучкой? Понимаю, что она в папу, и все же?

Подарок упаковала Мама за нее, она каждый год так делала. Это была уже всем известная игра. Все делали вид, что им есть дело до Дани.

Я даже не стал отвечать ей «спасибо». Маленькая дрянь бесила меня на ментальном уровне. Нана лишь фыркнула и ушла играть дальше в свою комнату. Я откинул её подарок в сторону, не открывая и не желая смотреть, что там.

Дни рождения для меня были датами отмеряющими приближение независимости. Когда мне исполнится восемнадцать, я смогу уйти из этого дома. Осталось всего два года. Немного. Я продержусь.

— Даня, с днем рождения! — в комнату вошел Дато, не соизволив даже постучаться. Недавно он вырезал замок из двери, чтобы я не мог закрыться в комнате, а чтобы знать, что я делаю, оставил огромную дыру в дереве.

Когда он смотрел, как плотники вырезают замок, я сказал ему: «Ты в туалете еще сними дверь, а то не увидишь как я сру.» Это была шутка, выпад подростка, но отчим снял дверь, не проронив ни слова. Для него это было дело принципа.

Между нами были крепкие отношения. Наш связала такая жгучая ненависть!

— Зачем пришел? — сразу же спросил его, не желая с ним разговаривать.

— Чтобы поздравить любимого сына с днем рождения!

— Ты мне не отец.

— Не нужно со мной так разговаривать, Даня. Все, что я делаю… все для тебя и Наны. — закатываю глаза, уставая от его театра. Мужчина и сам не выдерживает, смеётся в голос. — Да ладно, хули дерзишь? Я по-доброму пришел, моё настроение может испортиться.

— И что тогда? Сломаешь руку, выбьешь зубы? — громко смеюсь. — Мы все это проходили, Дато. Давай, чтобы никому не портить настроение, ты лучше возьмёшь руки в ноги и свалишь из моей комнаты.

— С удовольствием. — с придыханием говорит мужчина. — Но сначала ты подпишешь документы.

Дато передо мной выкладывает белые листы с отметками, где я должен расписаться. Я не очень разбираюсь во всех юридических делах, но в одном я уверен — я ничего не подпишу для этого сукина сына. Пусть хоть сдохнет.

— Неа. — с издёвкой выплёвываю я. — Хер тебе!

— Все просто, Даня, либо подписываешь, либо уездаешь на каникулы в больничку, там быстро начнёшь ссать и срать под себя и подпилишь бумаги.

— А ты поедешь со мной?

— Что?

— Ну, ты будешь там?

— Нет. — Дато на мгновение теряется, не понимая к чему я виду, смеюсь в голос. Встаю на ноги и иду к шкафу с одеждой, открывая его и начиная собираться.

— Дато, твою мать, это лучший подарок на день рождения! Если ради того, чтобы не видеть твою рожу мне нужно в психиатрическую клинику, я руками и ногами — за!

Заранее знаю, что меня ожидает. Это не первые каникулы в психушке. Дато нравилось накачивать меня лекарством и затыкать рот таким способом. Убить он меня не мог, искалечить физически тоже, поэтому он выбрал такой способ — пичкать меня всяким говном.

Мужчину перекосило, его стало бесить от того, что я не боялся ни его ни его угроз. Дато подошел и замахнулся, чтобы ударить. Я с лёгкостью ушёл и перехватил его руку, сжал, чтобы показать свою силу. Мне было уже не семь лет, меня нельзя было бить безнаказанно.

— Что такое, Дато? — насмешливо спрашиваю его. — Страшно?