Поверишь в любовь? - Наталия Романова Страница 65

Влад валялся без сна на неудобном диване в кабинете своей квартиры и пялился в потолок, не моргая. Нет, он моргал, дышал, иногда ворочался с бока на бок, нервно подскакивал, взбивал подушку резкими движениями, рискуя разорвать её в пыль, снова ложился и продолжал безучастно пялиться в потолок.

Он не идиот, в этой здоровенной квартире помимо хозяйской спальни с удобной, широкой кроватью, были спальни для гостей, несколько раскладных диванов с ортопедическими матрасами в гостиной, в комнатах, непонятно зачем существующих на бестолковых квадратных метрах, было несчётное количество спальных мест, но все они напоминали о Наде. Здесь она спала, а здесь сидела, там ругалась, тут целовала его, ошалелая от ласк, а вон на той мягкой спинке кресла… Кажется, остался только один клочок «не занятой» площади — это неудобный, узкий, в добавок жёсткий диван в рабочем кабинете, и именно на нём находился Влад, как грёбаный мамонтёнок на льдине.

Когда началось его помешательство? Его, практически физиологическая потребность в Наде? В первые месяцы знакомства, недели, дни, часы?

Он увидел её на вокзале, худенькую, низенькую, с огромными синими глазами, со сбившимся на бок, торчащим хвостиком.

— Кононов, подожди! — взвизгивала она, догоняя приятеля. — Клянусь, я укорочу тебе ноги, когда стану хирургом!

— Определись со специальностью, Зуева, — загоготал счастливый донельзя Дим. — Ты собираешься стать урологом, — на слове «уролог» Кононов и вовсе заржал, как над самой смешной шуткой, Влад ни черта не понял.

— Стану и отрежу! — процедила сквозь зубы девчонка.

— У меня для тебя новости, Зуева, урологи режут не ноги! — приятель продолжал покатываться со смеха, скалил зубы, подталкивая в спину Надежду, тогда Влад ещё не знал её имени, и Аллочку — эту он видел на фото, а уж сколько слышал… — Это Влад Веселов, — объявил Дим и развернулся обратно по платформе. — Пойду Гошке помогу, — пояснил в спину девушек, с интересом рассматривающих Влада, готового почему-то провалиться сквозь перрон, землю и сгореть в её ядре.

Они ехали в плацкартном вагоне, в двух «купе». Влад на верхней полке, напротив расположился Егор, школьный приятель, а на нижней полке Надя… Он волновался так, будто эта тщедушная блондинка лежала не на нижней полке, а прямо под ним. Боялся встать, делал вид, что спит, отвернувшись лицом к стене, засунув руку в карман джинсов. Слава богам — широким, иначе конфуза было бы не избежать. Да, в этом возрасте нижний этаж организма реагирует на всё и вся, но то, что творилось с Владом в тот день, никакой физиологией не объяснишь!

— Эй, ты выспался? — кто-то ткнул пальцами в плечо Влада, пришлось делать вид, что просыпается и медленно перевернуться, чтобы скосить взгляд на вопрошавшего. Синие глазищи смотрели с неподдельным волнением. — Ты уже восемнадцать часов спишь, надо поесть.

— Спасибо, не хочу, — всё, что нашёлся ответить Влад. А есть-то хотелось, жрать, если совсем на чистоту.

— Эй, хватит киснуть, — кто-то с силой дёрнул за ногу. — Спускайся, дошика похаваем, — по голосу и хватке он определил Дима. — Майнайся, давай, — тот скомандовал и тут же развернулся.

Послышалось шуршание пакетов, оглушительно запахло едой. Удивительное дело, с тех пор Влад Александрович Веселов чего только не пробовал, каких блюд не едал, а курица, бережно распакованная из фольги, пролежавшая в сумке часов двадцать, доширак и главное блюдо дня — тёплая водка, — до сих пор самое вкусное, что он ел до и после. В тот день он впервые сидел рядом с Надей и как не тронулся умом, один бог знает. А впрочем, тронулся, повезло, что не забрал ни наряд тогда ещё милиции, ни скорая психиатрическая помощь.

Как добрались, Влад по сей день помнит с трудом, протрезвел ближе к Аккемскому озеру. Шли, как обычно, неделю и неделю же пили. Не всю дорогу, лишь вечерами, но Влад настолько старательно прикладывался, чтобы забыться на ночь, что половину следующего дня был не в себе. Уж лучше, думал он, от алкоголя, чем от Наденьки. Надюшки. Удивительно, она сразу стала для него Наденькой, никогда не была Надеждой, если только надеждой на лучшее, большее, настоящее. Она не принадлежала Владу, не обещала ничего, никаких авансов не давала, а стала его будущим. Как-то сразу и навсегда.

— Влад — идиот, — услышал он голосок Нади, недовольно бубнящий Диму. — Он всю дорогу бухать собирается?

— Брось, Зуева, не будь занудой, — Дим засмеялся. — Парень школу закончил, с золотой медалью, между прочим, теперь отрывается.

— Без печени этот твой парень останется. Ты печень алкоголика видел?!

— Видел, — мужской голос продолжал смеяться. — Не нагнетай, Надя! Пойдём лучше примем, а?

— Кононов, и ты туда же! Не я твоя девушка!

— Перекрестись, Зуева! Я тебя люблю, но замуж за тебя не пойду. У тебя яйца, у меня яйца, и вообще, два бюджетных работника на одну семью многовато, не находишь?

— Чего это? — Наденька хихикнула, некрасиво хрюкнув. — Может, я дома сидеть буду, пироги тебе печь, занавесочки вручную подрубать, детей рожать, троих, мальчика и девочку, — девушка продолжала хихикать. — Завтраком тебя кормить…

Влад чуть не лопнул от злости и ревности в те секунды, пироги она будет печь Кононову, детей рожать… от Кононова! А он? Влад Веселов, что же? У него тоже есть занавесочки… если нет, то точно будут!