Бумажный замок - Mut-Em-Enet Страница 60

— Мэтт, быстрее! — просит она со всхлипом.

— Ты такая плохая, птичка! И должна быть наказана! — слегка шлёпаю по ягодице и с силой сжимаю ее.

Она впивается в мою шею… Понеслось. Глубже и быстрее — это мой девиз! Как же хорошо! Еще разок! Она кричит от наслаждения (интересно все ли это слышат?). Ее крик вибрирующим эхом проноситься по всему моему телу. Меня бьет дрожь, и я кончаю. Совершенно не думаю о безопасности. Прямо в ней!

А дальше мы просто валяемся, усталость берет верх. Ее голова на моей груди, моя рука вокруг ее талии — божественная картина. Достойная кисти художника эпохи Возрождения. Аид и Персефона на отдыхе.

Пора собираться на презентацию! Птичка убежала в ванную. Без меня… так и тянет составить ей компанию. Я прям вижу кристальные капли, стекающие по ее белой налитой груди…. Но она меня не пускает. Вот же ж маленькая ведьма. Я ей буду мешать… Ну как я могу мешать кому-то???

Выходит — такая чистая и румяная от удовольствия, может она там не просто мылась…

— Твоя очередь, Мэтт, времени немного, поэтому поспеши!

— Ты все еще не хочешь пойти в душ со мной?

— Я ценю твою настойчивость, но уже вымылась и делать это во второй раз не намерена.

Придётся самому, вот же блин.

Выхожу, она уже почти собрана, бережно поправляет мой костюм.

Ее платье пока расстёгнуто на спине.

— Помоги, пожалуйста, с замком, — просит птичка.

Я касаюсь ее шелковой кожи и снова теряю голову.

— А может немного опоздаем…

— Мэтт, Лондон действует на тебя странным образом. Тебя прямо не остановить. Прошу, просто застегни платье.

— Это не Лондон, а ты, мне тебя все время мало!

Медленно тяну молнию вверх и целую свою птичку сзади в шейку.

— А ты мне поможешь одеться? — скидываю полотенце и остаюсь в чем мать родила.

Она смотрит оценивающе:

— Хорошо!

Достает приготовленное бельё и носки, подает мне.

Пока я все это надеваю, приносит сорочку. Застегивает манжеты и потом все пуговицы, оставляя расстёгнутой только первую. Накидывает галстук и ловко его завязывает. Вручает мне пиджак и брюки.

— Вот ты и собран, и я могу быть спокойна.

- А скажи, раздеваться интереснее!

Она не обращает внимание на это замечание, так как занята своей прической. Делает небрежный пучок, наносит легкий макияж. Он ей вовсе не нужен… Она от природы слишком привлекательна.

- Пошли, а то Исмаил наверняка уже ждет.

Мы входим в огромный конференц-зал отеля «Савой», в котором уже полно гостей. Раздаются аплодисменты — я чувствую себя рок-звездой, не меньше!

Птичка усаживается в первый ряд рядом с Боярским, который тут же начинает шептать ей что-то на ухо. Я обвожу взглядом присутствующих. Право открыть презентацию у Омара Исмаила:

— Леди и джентльмены, приветствуем Вас на презентации новой книги одного из самых талантливых современных писателей — Мэтью Лавлесса. По нашему глубокому убеждению, данная работа достойна Букеровской премии и хотим пригласить Вас разделить наш восторг. За простым названием «Птичка в клетке» кроется сакральный смысл. Но Вам будет намного интереснее послушать самого автора. Все вопросы Вы сможете задать после презентации, — и он приглашает меня к микрофону.

Я рассказываю про свою книгу, вроде пишу роман о романе, пытаюсь вытянуть самые интересные детали, но не раскрыть сюжет. Смотрю на мою птичку в первом ряду и это подстёгивает моё красноречие. По окончанию вопросов очень много — но я легко их раскидываю.

После всего действа ко мне подходит Майкл:

— Ты молодец! Мне прям понравилось. Сразу видно прошёл курс реабилитации…

— Не угадал, друг мой Майкл, просто влюбился…

— Не в нашу Лизу часом? — смотрит с вызовом.

— А давай, имя моей дамы сердца пока оставим в тайне, — решаю не делать глупостей, а то птичка потом меня пристукнет.

— Ок, ну скажу, действует она на тебя положительно. Вон даже помолодел. Так, сегодня ко мне на ужин и отказ не приму, ну и Лизу конечно привезешь, на правах личной охраны.

— Спасибо! Я уже сам тебе хотел предложить.

Но наш разговор прерван Исмаилом, который подводит к нам женщину в брючном костюме. Она смотрит на меня с похотью в глазах. Еще бы несколько недель назад, я бы, наверное, купился на такой взгляд и увел ее в свой номер. Но сейчас мне абсолютно плевать на подобные сигналы. Птичка подходит и берет меня за руку.

— Хочу представить Вам, Мистер Лавлесс, телеведущую Мадлен Хэррингтон, она будет брать у Вас телевизионное интервью.

— Очень рада познакомится, сэр, — женщина манерно протягивает мне руку, я ее слегка пожимаю.

Не молодая, достаточно привлекательная брюнетка, как говорится, в хорошей форме. На голову выше моей птички, видимо модельное прошлое. Глаза темные с еле заметными чертинками.

Ее взгляд откровенный и мне хотеться от нее отвернуться. Я сжимаю птичкину ручку сильнее.

— Надеюсь на очень плодотворное сотрудничество, — Мадлен трогает моё плечо.

Хух, такая женщина-демон. Но у меня полно своих демонов.

Когда все расходятся, мы с птичкой отправляемся снова в номер.

— Ты умничка, — кидается мне на шею с порога, — мне было так интересно тебя слушать.

— Моя маленькая фанатка, — целую ее в ответ, — у нас нарисовались планы на вечер в виде ужина у четы Боярских, ты не устала?

— Совсем немного, я думаю тебе у них понравиться… Это почти моя семья. Можно я сейчас немного прилягу и поедем?

— У тебя что-то болит? Ты чего так побледнела? Может доктора…

— Не надо, Мэтт, просто усталость.

Я присаживаюсь на кровать, и птичка кладет мне голову на колени, я глажу ее волосы. Блин, Мэтт, что вообще с ней в последнее время такое? Меня уже серьезно беспокоит состояние Лизы. Надо будет отправить ее к врачу, когда вернёмся в Нью-Йорк. Это не дело совсем. Если потребуется, я ее, как папочка, за руки потащу к доктору!

— Немного отдохнула? Может ну его, этот ужин, просто выспимся…

— Нет, Мэтт, мне так хочется всех увидеть, что даже усталость и головная боль меня не остановят.

— Мой маленький воробушек, — целую ее щечку, — такой хрупкий и сильный! Как же я тебя люблю, пока не придумали таких слов, чтобы описать, что я чувствую. Ты, конечно, треплешь мне нервы! Но я готов тебе все простить, лишь бы ты была со мной…

— Правда любишь? — она понимает на меня свои серые очи.

— Я сказал, а так непонятно?

Она садится на кровати: