Сто прикосновений (Дневник Мелиссы) - Мелисса Панарелло Страница 6
Сто прикосновений (Дневник Мелиссы) - Мелисса Панарелло читать онлайн бесплатно
Он сморщил лоб, и его брови сдвинулись, и затем он крикнул:
– Какого хуя ты себе придумала?
Наступила тишина, он снова повернулся ко мне спиной; вдалеке послышался звук закрываемой дверцы машины, а потом – смех какой-то парочки. Даниэле повернулся в их сторону и раздраженно сказал:
– Какого хуя им здесь надо… почему они не ебутся в другом месте… не дают отдохнуть…
– Они тоже имеют право ебаться там, где им хочется, а? – сказала я, рассматривая блеск бесцветного лака на моих ногтях.
– Послушай, моя радость… ты не должна мне говорить, что должны или не должны делать другие. Решаю я, всегда я, и по поводу тебя тоже всегда решал я и впредь буду решать я.
Пока он говорил, я от него отвернулась, лежа на своем мокром полотенце, он же яростно стал трясти меня за плечи и со сжатыми зубами стал изрыгать нечленораздельные звуки. Я не шелохнулась, но каждый мускул моего тела был в напряжении.
– Ты не смеешь со мной так себя вести! – орал он. – Ты не сможешь от меня отвертеться… когда я говорю, ты должна слушать меня, а не отворачиваться, понятно?
Тогда я резко повернулась, схватила его запястья и почувствовала, что они слабые в моих руках. Я испытала к нему жалость, и сердце мое екнуло.
– Я бы слушала тебя целыми часами, если бы ты только со мной разговаривал, если бы ты только мне это позволил, – сказала я тихо.
Я увидела и почувствовала, что его тело расслабилось, глаза сузились, и он стал смотреть вниз.
Он разрыдался и закрыл лицо руками из-за стыда, а потом он снова сел на свое полотенце, согнув ноги, и стал еще больше напоминать беззащитного и невинного ребенка.
Я его поцеловала в щеку, аккуратно свернула свое полотенце, не проронив ни слова, собрала свои вещи и медленно направилась в сторону парочки. Они были в объятиях друг друга, и каждый из них вдыхал запах другого, я на миг остановилась посмотреть на них, и сквозь легкий шум морских воли я услышала, произнесенное шепотом, «я тебя люблю».
Они меня проводили до самого дома. Я их поблагодарила и извинилась, что помешала им, но они меня заверили, что были счастливы мне помочь.
Сейчас же, дневник, пока я тебя пишу, я чувствую себя виноватой. Я его оставила на мокром пляже плакать горькими слезами, ушла от него, как какая-нибудь сволочь, я оставила его, а ему плохо. Но все, что было можно, я сделала: и для него, и для себя тоже. Бывало часто, что он меня доводил до слез, и, вместо того чтобы прижать меня к себе, он меня прогонял, высмеивая; так что сейчас вовсе не будет трагедией, если он останется один. Трагедии не будет и для меня тоже.
Я счастлива, счастлива, счастлива!
Ничего такого не случилось, но я счастлива.
Никто меня никуда не зовет, никто меня не ищет, однако радость излучается из каждой моей поры на коже, я счастлива до невероятности. Я избавилась от своей паранойи, у меня больше нет никакой тревоги в ожидании его звонка, у меня больше нет тревоги, что он будет ерзать на мне, наплевав на мое тело и на меня. Я больше не должна врать своей матери, когда она, сама возвращаясь домой неизвестно откуда, меня допытывает, где я была. Я всегда исправно говорила ей очередную хуйню: в центре пила пиво, была в кино или в театре. И перед тем, как заснуть, я придумывала в уме, что бы я делала, если бы на самом деле была в тех местах. Конечно, это было бы определенное развлечение, я бы знакомилась с интересными людьми, у меня была бы жизнь, которая не состояла бы лишь из школы, дома и секса с Даниэле. И сейчас я хочу иметь эту другую жизнь, и неважно, сколько времени у меня уйдет на это, сейчас я хочу кого-нибудь, кого бы интересовала Мелисса. Одиночество, наверное, меня разрушает, но оно меня не страшит. Я – самая лучшая подруга самой себе, я никогда не смогла бы себя предать или бросить себя. Но, возможно, причинить себе боль, причинить себе боль – наверное, да. И не потому, что нахожу удовольствие делать это, а потому, что хочу себя наказать как-нибудь. Как же поступать такой, как я, чтобы любить себя и наказывать себя одновременно? Это противоречие, дневник, я знаю. По никогда любовь и ненависть не были такими близкими, такими едиными внутри меня.
Сегодня я снова его видела, и он еще раз воспользовался моими чувствами.
Надеюсь, что в последний раз.
Все началось, как всегда, и все закончилось обычным образом. Я дура, дневник, я не должна была ему позволять приближаться ко мне.
Все кончено, навсегда.
Я с радостью говорю, что я существую, даже не так: я начинаю жить заново.
Может, Даниэле сейчас смотрит по телевизору то же, что и я.
Лишь недавно начались занятия в школе, но в воздухе уже идеи забастовок, демонстраций и собраний, с обычными всегдашними темами; я уже представляю покрасневшие лица тех, кто вступит в противоборство с активистами. Через несколько часов начнется первое собрание года на тему глобализации; сейчас, в данный момент, я нахожусь в классе, на дополнительном уроке, позади меня несколько моих одноклассниц говорят о приглашенном госте, который будет проводить собрание.
Они говорят, что он красивый, у него ангельское лицо и острый ум; они хихикают, когда одна из них говорит, что ее мало интересует острый ум, ее больше интересует ангельское лицо. Те, что сейчас разговаривают, не так давно объявили меня блядью, распространяя слух, что я дала не своему парню; одной из них я доверилась и рассказала все о Даниэле, она тогда меня обняла и сказала, явно притворяясь: «О бедолага!»
– Ты бы уступила такому, как он? – именно она спрашивает другую.
– Ха, я бы сама его изнасиловала против его воли, – отвечает та со смехом.
– А ты, Мелисса, – спрашивает она меня, – что бы сделала ты?
Я обернулась и сказала, что я его не знаю и что мне ничего не хочется делать. Сейчас я слышу, как они смеются, их смех смешивается с металлическим и пронзительным звуком звонка, который оповещает о конце урока.
16:35
На помосте, сооруженном для собрания, я не вникала в проблемы устранения таможен или в проблемы ресторанов МакДональдс (их поджигают), хотя меня избрали для ведения протокола. За длинным столом я оказалась в самом центре, а по обе стороны от меня – представители различных фракций. Парень с ангельским лицом сидел рядом со мной, он все время держал ручку во рту и грыз ее самым неприличным образом. И пока активист из убежденных правых был в схватке с активистом из оголтелых левых, я краем глаза следила за синей ручкой, зажатой в его зубах.
– Запиши мое имя среди выступающих, – сказал он в какой-то момент, глядя в листок с заметками.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments