Мактуб. Ядовитый любовник - Лана Мейер Страница 6

Наши дни. Нью-Йорк.

Нью-Йорк Таймс: В одном из неблагополучных районов Нью-Йорка был обнаружен труп двадцатипятилетней модели ливанского происхождения.

Полиция занялась расследованием необычного убийства Марьям Зидан, которую без видимых признаков насильственной смерти нашли утром 8 апреля в гетто, в одном из заброшенных домов.

Полицейские не разглашают подробности дела. Однако неофициальные источники сообщают, что вероятной причиной смерти Марьям является отравление неизвестным веществом. В момент обнаружения на обнажённом теле девушки были найдены элитные драгоценности, а на лице металлическая маска. Из возможных причин случившегося называется ее профессиональная деятельность или бытовой конфликт на почве ревности. Религиозный контекст убийства модели с Ближнего Востока полиция в настоящий момент отрицает, отказываясь давать какие-либо комментарии по данному инциденту.

Расследование усиленно ведётся, на месте преступления работают эксперты. Следствие опрашивает всех, кто вступал в контакт с Марьям Зидан накануне ее смерти для выявления круга подозреваемых и возможных причин инцидента.

Нью-Йорк Таймс: Сеть взорвали посмертные снимки отравленной ливанской модели, выложенные неизвестным.

Напомним, что инцидент произошел 8 апреля. В гетто было обнаружено тело двадцатипятилетней Марьям Зидан.

В настоящий момент официальной причиной смерти полиция штата называет отравление. Личность убийцы до сих пор не установлена.

Утром, 11 апреля, в сеть попали взорвавшие общественность снимки Марьям, которые оперативно были удалены полицией из общего доступа. Ужасает тот факт, что фотографии с большой долей вероятности выложены убийцей, который, помимо жестокости, обладает тонким художественным вкусом. Предполагается, что снимки сделаны уже после наступления смерти. Так же вспылили новые детали, ранее не разглашающие прессе – кожа убитой, как видно на снимках, покрыта арабской вязью.

Репортаж NBC:

Вчера, 3 мая, после анонимного звонка, на свалке, на окраине штата, было найдено еще одно тело модели с ближневосточными корнями. Двадцати семилетняя красавица Алия Фарес по предварительной версии следствия была отравлена. Обстоятельства смерти модели схожи с обнаруженной в гетто три недели назад Марьям Зидан, и это привело следствие к выводу, что убийства носят серийный характер. В настоящий момент к расследованию присоединилось ФБР. Дело взято под особый контроль.

Нью-Йорк Таймс: Снимки еще одной убитой отравленной серийным маньяком модели попали в сеть

Нью-Йорк Таймс: Нью-Йорк замер в страхе, что убийства фотомоделей продолжатся. ФБР и полиция не дают никаких комментариев, методично удаляя просачивающиеся в сеть фотографии девушек.

Нью-Йорк Таймс: Жутко-красивая смерть, грязь и бриллианты, обнажённое тело и скрытое маской лицо. Что хочет сказать обществу своими преступлениями «ядовитый любовник»?

Нью-Йорк Таймс: Установлено, что бриллианты, обнаруженные на телах обеих жертв «ядовитого любовника», выпущены ювелирной Анмарской корпорацией «Лакшери Корп». Анонимные источники утверждают, что незадолго до гибели у девушек появился таинственный поклонник. Что это – совпадение?

Рика

– «Он глубоко вдохнул, последний раз пробуя на вкус кислород, соленый воздух и горячий ветер пустыни. Принц знал, что, несмотря на то, что душа его любимой уже покинула тело, которое неистово целовал и крепко прижимал к себе еще несколько часов назад: она рядом. Повсюду. Все, что его окружало, было пропитано ею – девушкой, которая вернула к жизни сердце принца, но заплатила за это слишком высокую цену. Перед тем, как замертво упасть на мраморный ледяной пол дворца, принц подумал о том, что никогда прежде он не чувствовал себя таким живым – и умереть следом за своей возлюбленной стало для него великой благодатью и очищением от куда более разрушающего явления, чем смерть – бесконечной пустоты…» – мягкий голос матери затихает на столь загадочной и печальной ноте и она с легким хлопком закрывает старую книгу в потрепанном переплете. Многие из страниц писания «Легенды Анмара» давно пожухли, иссохли, стерлись, но я любила этот старенький фолиант, и обожала наш с мамой ритуал: каждый день, она с придыханием читала мне небольшие истории, рассказывающие как о королевской династии Мактум, так и о простых людях Анмара, где каждый был наделен своей особой, неповторимой, захватывающей судьбой. Я слепо верила каждой сказке, пока разглядывала нежную улыбку мамы, ее светлые глаза, в которые глядела, как в зеркало, как в отражение своих. «Alsama' la yahda» ^[5] называл цвет их радужки папа. Я – единственный ребенок в семье, унаследовавший внешность матери-американки, и поэтому отец настоял на том, чтобы общественные места я посещала исключительно в платке и не привлекала лишнего внимания к своей экзотической для этих мест внешности.

Помню, как прижималась к маме, ощущая вибрации тепла, исходящие от нее, такой родной и любимой… запах ее тела: домашний сыр, молоко, специи, которыми она изрядно сдабривала кашу из нута. Она обнимала меня крепко-крепко, пока я размышляла о предсмертной агонии принца, в которой он обрел свое счастье.

– Что значит «умереть», мам? И почему принц все-таки не боялся смерти? Все боялись, кроме него… – тихо интересуюсь у матери я, заглядывая в ее небесные глаза, нервно теребя заплатки на старом одеяле. Вечерние посиделки с мамой всегда происходили в небольшой коморке, которую я искренне любила и называла своей комнатой, несмотря на то, что за тонкой стеной, воздвигнутой будто из картона, находилась спальня родителей. Наш дом считался очень неплохим убежищем по меркам Кемара, можно сказать, по сравнению с многими другими семьями, мы жили в достатке. – С небес не возвращаются?

– Да, милая, – мама поцеловала меня в макушку и нежно улыбнулась. – Но что бы ни случилось в людских судьбах, рано или поздно мы все оказываемся там.

– И встречаемся?

– Конечно, дорогая. Но ты не должна этого бояться. Ты будешь жить долго, моя Мина. В нашей стране грядут не самые лучшие времена, но ты ничего не должна бояться, слышишь? – обеспокоенный взгляд матери на миг пугает своей серьезностью и сосредоточенностью. – Помни, что я, папа, братья и сестры – мы всегда будем рядом с тобой. И в жизни, и на небесах. Наша связь нерушима и вечна. Будь храброй, Медина. Пообещай, что будешь сильной, несмотря ни на что, – тревога в небесных глазах матери нарастает, и их яркий цвет темнеет, будто затягиваясь грозовыми тучами. Мое сердце пускается вскачь от ее странных предостережений, которые, как оказалось, станут пророческими и повлекут за собой реальные трагические события.