Офсайд 3 - Алекс Джиллиан Страница 55

– Я люблю тебя, детка, – шепчу я, нежно обводя кончиками пальцев синяки на ее бедрах. – Наверное, слишком сильно… Прости, но по-другому я не умею. Не могу.

– Дело ведь не в сексе, Джейсон, – произносит она, глядя мне в глаза. – В постели делай, что хочешь. Но ты бьешь и в жизни тоже. По самому больному. Ты не оставил от моего мира даже руин. Как мне жить дальше, Джейсон? Помоги мне. Расскажи… Как это сделать, зная все, что ты натворил? Все преступления, что мы совершили. Я люблю тебя, и это тоже правда. Но такая любовь не подарит никому из нас счастья.

Она столько раз говорила мне это. Глупая. Слепая. Только такая любовь и нужна нам.

– Генри Лайтвуд был тем человеком, который похитил меня, когда мне было шесть, – произнес я.

После той историей с альбомом, я был уверен, что не смогу смириться с тем, что Лекси знает. Она залезла туда, когда я не звал ее. Но теперь… Мне больше нечего прятать. Я знаю, что будет, если она снова уйдет, если я позволю нам потерять друг друга снова. Ничего не будет. Я без нее не живу. Я бы грохнул того, кто устроил мне подобные качели. Эта девчонка соблазнила бы и святого, не прикладывая особенных усилий. А я всегда был плохим мальчиком, ни грамма святости. И Лекс никогда не просила меня быть другим. Мне кажется, она любит во мне именно того Джейсона, который заставляет ее дрожать и покоряться. Она нуждается в моей власти и силе. Но будет сопротивляться до последнего. Сейчас я не хочу никаких закулисных игр. Она права. Пусть местом для игр остается постель.

– И сегодня он умер на моих глазах, – добавляю я. Лекси ничего не говорит, глядя на меня задумчивым туманным взглядом. Не знаю, о чем она думает. Почему ты не можешь любить меня, вопреки всему? Почему не можешь смириться и просто позволить мне решать за двоих? Я не задам ей этих вопросов. Не сейчас.

– Мне жаль, – прошептала Лекси, ласково погладив мое плечо. – Ты убил его? – спрашивает она настороженно и в то же время с пониманием, наблюдая за мной.

– Нет, – качаю головой. – Дино. У него веские были причины его ненавидеть.

– А Майкла? – спросила Лекси, невольно опуская взгляд на свои пустые пальцы.

– Я даже не знал, что Купер погиб, – качнул головой. – Точнее, я знал, но не так давно. Накануне переговоров Цюрихе случайно наткнулся на статью об убийстве молодого бизнесмена в сводках новостей. Увидел знакомое имя, но на тот момент мне было не до него. Когда увидел обручальное кольцо на твоем пальце в конференц-зале, я уже знал, что его нет в живых.

– Ты столько раз угрожал… Ты его ненавидел. Ты знал, что Мик хочет сделать мне предложение, – перечисляла Лекс и, черт возьми, ни разу не солгала.

– Ты бы приняла его? – Я обхватываю ее скулы пальцами, приподнимая ее голову.

– Да. На тот момент. Мне казалось… – Ее голос колеблется. Эта глупая женщина никогда не знала, чего хочет на самом деле. Она надела его кольцо только после того, ка Мик погиб. Она носила мою монету, думая, что убила меня. Любила ли она хоть кого-то, пока тот был жив?

– Тогда он был обречен, детка, – оборвал я ее на полуслове, чувствуя, как от ярости сводит челюсть.

– Зачем Дино было заставлять меня стрелять в тебя?

– Я не знаю, Лекс, – качаю головой. Мне самому этот вопрос не дает покоя.

– Что ты почувствовал, когда я выстрелила? Было больно?

– Злость, боль, восхищение, – перечисляю я, пытаясь вспомнить.

– Что? – не поняла Лекси. В ее взгляде недоумение. Она явно предполагала услышать другое.

– Я был горд тобой. Не всякая бы решилась пойти с пистолетом на человека, подобного мне. Форменное самоубийство. На подобное безрассудство может толкнуть или безумная любовь, или лютая ненависть. Я не сомневался в том, что заслужил второе. Но надеялся, что причины были две.

– Мне нечего было терять… – шепотом произнесла Лекси. Я сильнее сжал ее скулы, накрывая этот болтающий ерунду рот своим. Я трахал эти сладкие глупые губы языком, пока она не расслабилась.

– А как же я.... – задыхаясь, спросил я, пристально глядя в поплывшие глаза.

– Тебя у меня уже не было… – с горечью сказала Лекси, сжимая бедрами мою руку, настойчиво ласкающую ее девочку, которая еще не отошла от предыдущего раунда.

– Я всегда у тебя буду, детка. Всегда. Только я один. Понимаешь?

– Да, – кивает она. Моя глупышка. Почему ты соглашаешься только, когда хочешь, чтобы я тебя хорошенько трахнул?

– Никогда не ищи смысла в том, что я говорю и делаю в моменты ярости. Просто не доводи до этого, и мы справимся. Хорошо? – Я смотрю в ее расширившиеся зрачки. Она так ранима, так истерзана мной. Отпечатки моих пальцев на ее теле, что может быть прекраснее?

– Почему ты вел себя, как ублюдок?

Хочется спросить: «Малышка, ты не слышала предыдущую фразу?»

– Лайтвуд искал мои слабые места… – говорю терпеливо, ласково пробегая тыльной стороной ладони по ее плечу. Пальцы другой руки ритмично скользят между ее ног, время от времени проникая внутрь, заставляя малышку ерзать. – И нашел. Я хотел держаться от тебя подальше, но, когда ты рядом, мозг отключается. Я не смог. Виноват я.

– Это было жестоко, Джейсон. Черт, прекрати… – выдыхает она, когда я сжимаю пальцами ее клитор, отпускаю и щелкаю по нему кончиками пальцев. Лекси вздрагивает, прогибаясь в спине.

– Я всегда буду жестоким, Лекс. Если ты будешь делать вещи, которые мне не нравятся.

– Я не вещь, не домашнее животное, которое можно дрессировать. Я не твоя наложница, в конце концов.

– Моя, – твердо кивнул я.

Еще один болезненный щелчок и проникновение на три пальца. Чуть согнув их, работаю рукой сильнее, заставляя ее выгибаться и бессвязно мычать. Так влажно, горячо и тесно. Бархат… Хочу туда. Слизываю выступивший пот над верхней губой, рывком поворачивая Лекси к себя спиной. Наклоняю вперед, подтягивая к себе упругую круглую задницу. Эта задница не дает мне покоя с тех пор, как я впервые ее увидел. Но до нее очередь еще дойдет. Непременно. Сейчас мне нужен жар и влажность, в которые я погружаюсь одним резким толчком. Лекс вцепляется в простыни, сминая их, заглушая стон собственным кулаком. Пронзившая позвоночник острая волна удовольствия сливается с судорогой боли. Мне кажется, я чувствую, как расходятся мои швы, намокая от крови. К черту. Я работаю бедрами, забив на боль, почти ослепнув от отчаянной потребности и бешеного желания. Мощнее, глубже, острее. Наверное, это слишком сильно для нее… Черт, слишком сильно даже для меня. Лекс пытается или отползти, или просто сменить позу, но я хватаю малышку за загривок, вжимая в подушку, заглушая ее крики. Наши тела вбиваются друг в друга, издавая животные звуки, из-за которых от похоти едет крыша… Почему с другими меня не сносит так сильно? Почему только она пробуждает во мне все самое низменное? Я хватаю ее за задницу, которая уже покрыта синяками от моих пальцев, трахая так сильно, что на местах, где мой пресс встречается с ее кожей, остаются розовые пятна. Это похоже на битву, а не на страстное соитие любовников. Я удерживаю ее на месте, фиксируя голову. И когда моя ладонь опускается на ее ягодицу, оставляя ярко красный след, создавая новый звук в животной мелодии нашей страсти, она кричит, вырываясь, оставляя пучки волос в моем кулаке. Но это не боль, это другая грань нашего безумия. Ее тело содрогается, сжимая меня так сильно, что я следую за ней, взрываясь настолько мощно, что на доли секунды проваливаюсь в состояние нирваны, за гранью этой реальности. Жар лижет нашу кожу. Языки пламени… Мы дома.