Девочка против любви - Анна Кухтина Страница 54

– Братец, ты сам-то как? Выглядишь хуже некуда! Надо съездить в отель и как минимум сходить в душ и переодеться. Мы вернёмся, и будем дежурить тут хоть всю ночь, поехали.

Вышли из больницы и сели в спортивную двухместную машину друга, но никакого восторга она не вызывала, потому что сейчас стало все равно у кого какая тачка и сколько денег на счету. Я предложил поехать сначала в отель к Алисе, чтобы забрать ее вещи. Саня сказал, что идея хорошая, потому что ее «отдых» заканчивается, и их просто выкинут если кто-то за ними не придёт.

Все разговоры с персоналом отеля друг взял на себя, и я был ему очень благодарен. За последние сутки столько всего случилось, что уже был в состоянии лимона, прокрученного через мясорубку, то есть кислой растекшейся кашей, и разговаривать – это самое последнее чего бы мне хотелось. Моего друга запомнили в этом отеле как орущего русского, который вызывал скорую помощь, поэтому никаких проблем попасть в номер не возникло. Думаю, они сами хотели избавиться от таких буйных постояльцев, чтобы не портить рейтинг. Поэтому через пару минут лифт уже поднимал нас в пентхаус, где жили эти молодожены. Двери раскрылись, и я потерял дал речи. Никто сюда не заходил и ничего не убирал, скорее всего боялись полиции, поэтому следы бойни сейчас были перед нами. Друг тут уже был, а вот меня это зрелище просто шокировало. В номере было разбито буквально всё, зеркала, стулья, посуда, и даже некоторые предметы мебели, которые можно было сломать. Все вокруг в кровавых разводах, по которым можно было определить что было и как, где он ее избивал, куда она поползла, откуда ее забрали на носилках. Я вышел на террасу и прикурил сигарету, рука ходила ходуном так сильно, что я не мог попасть ей себе в рот. Пришлось придерживать себя за локоть второй рукой, чтобы так сильно не дрожать и сигаретой попадать куда надо. Опустился на стул и стал смотреть на морской бриз, который мы должны были наблюдать вместе с ней! Этот номер должен был быть НАШИМ! И отдых, и жизнь, и женой стать моей, а не его! Но случилось то, что случилось и мы не в силах ничего изменить, поэтому нужно переступить трудности и идти дальше. Каково ей будет, ведь отец с матерью развелись именно по той причине, что он поднимал руку, а теперь история повторилась и с ней.

– Зрелище ужас, да? – спросил меня друг, а я только вздохнул, потому что добавить было нечего, – Дай и мне сигарету, тоже покурю

.

Я удивился и протянул пачку:

– Ты же уже давно бросил, зачем опять начинаешь?

– Не знаю, Стас. Я перенервничал, сердце за девочку ноет. Знаешь, когда увидел ее в том баре, она не казалась счастливой или веселой, на лице были одни глаза, да такие потухшие и грустные, что морду ее ковбою захотелось набить. Знал же, что вы уже не вместе, но все равно ее спросил, при нем. Он разозлился, нет, взбесился от упоминания твоего имени, и возможно все, что случилось – моя вина. Но я не смог просто спокойно смотреть на то, как она несчастна. Прекрасно помню Алису во все наши с вами встречи, она же как электровеник, только в хорошем смысле. Смеётся и улыбается, всегда общительная и милая, пусть даже и остра на язык, но это ее изюминка. А тут счастьем и не пахло. Она любит тебя, пусть и не может простить, а ты дурак, что не удержал и позволил связаться с этим моральным уродом, но ты ни в чем не виноват, прекрати грызть и винить себя. Я это говорю, не потому что твой друг, а потому что вижу всю суть ситуации, она просто сделала это на зло, надеялась, что причинит тебе боль, как ты тогда с этой девкой…

– Не напоминай…

– Нет, я буду тебе напоминать, чтобы ты не смог забыть и учился на своих ошибках. Барс, я знал тебя ещё тогда, когда ты был никем, а сейчас ты акула, съедающая всех на своём пути. И точно могу сказать, что кроме неё ты не любил и не полюбишь, ты человек такой. Она очнётся, зуб даю, максимум через неделю, но будет трудно как никогда, придётся выдержать безразличие, истерики и боль. Ты готов к этому? А если она тебя возненавидит, ты отпустишь? Или если останется инвалидом, сбежишь?

– Ты что несёшь?! Каким инвалидом? Я не сбегу никуда, и не позволю ей уйти, ясно?! Хватило одного раза, ты этого ответа ждал? Каждую ночь на протяжении всех этих месяцев я ненавидел себя за то, что ее обидел, и продолжаю ненавидеть, а ты тут мне морали читать будешь? Заткнись лучше, а то я уже на грани! Не собираюсь ни перед кем отчитываться, и так в раздрае! Что ещё? Я прекрасно знаю кем был и кем стал, и обошёлся без помощи всех своих мнимых друзей, и сейчас обойдусь, если ты пришёл не для того, чтобы помочь!

– Вот и Стас которого я знаю! Наконец-то, а то сидел как старая статуя, а теперь добро пожаловать, и пойдём вещи соберём. Никакого желания тут находиться у меня нет, думаю и у тебя тоже.

Быстро закидывая все добро Алисы в чемоданы, увидел те самые босоножки, которые подарил ей. Помню сколько ходил по бутику Москве, во время командировки, и доставал продавщиц, чтобы не ошибиться с размером, знал, как она их хотела, но не могла себе позволить. Тот день, когда принёс их, даже упаковал как настоящий подарок, она застеснялась взяла из рук коробку, но потом детская натура победила. Алиса стала разрывать упаковочную бумагу с таким азартом, что я засмеялся, и вот уже она стоит в них, такая стройная и красивая, одетая в короткий топик и трусики танга, а я любуюсь счастливым лицом. Пританцовывая от радости, она прыгнула мне в руки и стала целовать, шепча: «Спасибо, моя любовь! Ты лучший… я так тебя люблю», и я был счастливее всех на свете, радуясь, что могу не только брать от жизни все, но и дарить кому-то счастье. Когда расстались, она как истинный мужик не забрала из дома ничего своего. Вообще. Куча шмоток и совершенно новой обуви, подаренной мной, так и остались в гардеробной нашей квартиры в Сочи, но рука не поднялась ничего убрать. Наверно я все же надеялся, что она вернётся, по-другому и быть не могло. Я куплю ей всё что захочет, только пусть проснётся, или сдохну сам. Удивило то, что эти босоножки сейчас находятся в Доминикане в моих руках, хотя я точно видел их в шкафу в другом месте. Может купила другие? Не думаю, это лимитированная коллекция, а это значит, что она забрала их из дома, или кто-то сходил туда вместо неё. Почему-то даже догадываюсь кто.

Достал телефон и набрал номер, после нескольких гудков ответил удивленный голос:

– Стас? Что стряслось? Привет!

– Привет, Елена – квартировзломщица, не расскажешь мне историю про Алисины волшебные босоножки, которые были у меня дома, а оказались в Доминикане? – наигранно серьезно спросил у подруги.

– Ну… Нет, думаю я не понимаю, о чем ты. Пьяный опять что ли? – ответила Ленка, но голос был писклявый, а значит врет.

– Не ври, ты ходила ко мне домой за этими белыми босоножками? Я знаю, что у Алисы было несколько ключей от этой квартиры, она их постоянно теряла в сумках, поэтому был дубликат.

– Да, ходила, ну и что с того? Там ещё какая-то пропажа? Или ты хочешь повесить на меня взлом и кражу? Это же ее босоножки, и к тому же я целую неделю слушала, что если я их не привезу, то она потеряет смысл жизни, потому что они любимые. Никогда не понимала, как можно так бредить из-за каких-то туфель или босоножек, а она всю жизнь про них болтает, но ты же понимаешь, что выбора у меня не было, да? А откуда ты узнал?