Страсть гордой княжны - Шахразада Страница 53

Утро восьмого дня застало Масуда на конюшне. Скакуны, подаренные щедрым названным братом, были устроены. Солома, вычищенные попоны, изумительные, ручной работы седла, широкие проходы между стойлами…

Та часть души, которая отвечала за поместье, теперь была почти спокойна. Не зря же Масуд за всю прошлую неделю не присел ни на миг. Благодаря своему болезненному дару он мог в любую минуту вспомнить, что и где у него находится, как открываются широкие ворота на главной подъездной дороге, как скрипит калитка, ведущая с заднего двора в обширный сад, что растет в этом саду, в каких кладовых и как расположены припасы и товары…

А вот та часть души, что горела огнем нарождающейся любви, спокойной отнюдь не была, ибо, отдав все силы хозяйственным заботам, он одаривал лишь ничтожными крохами внимания свою жену. Ту самую, гордую и ослепительно красивую княжну, с которой едва не заключил забавного уговора. О да, сейчас она уже не вспоминала об этом. Но он, Масуд, забыть не мог. Однако не о том сейчас болела его душа. Он вспоминал ту, которую назвал своей женой. Ту, которой преподал первые уроки любви…

Вспоминал нежную гордую княжну, потому как в красавице, что деятельно хозяйничала в поместье, ее не узнавал. Та избалованная дочь раджи куда-то делась. И на смену ей пришли самые разные женщины: увидел Масуд и усердную хозяйку, и начинающую стряпуху, и уснувшую от усталости девочку. Каждый лик этой переменчивой женщины был по-своему прекрасен, и Масуду оставалось лишь гадать, кто предстанет перед ним утром нарождающегося дня.

– Аллах всесильный… Да пусть хоть дикарка, лишь бы это была она… Та, о которой я грежу наяву, та, которая позволит мне вновь взять ее за руку.

О, Масуд, конечно, мечтал о куда большем. Но вот согласится ли сегодняшняя незнакомка просто поднять на него глаза, он не знал. И это заставляло его сердце биться чаще, предчувствуя невиданную остроту ощущений, которая будет дарована той самой, знакомой и незнакомой… Единственной.

Шаги отвлекли Масуда от размышлений. В конюшню вошла Джая. Девушка оделась более чем скромно – должно быть, планировала весь день провести в неустроенных покоях. Более всего она сейчас напомнила мужу цыганку-плясунью, которую видел он на одной из площадей в своих долгих странствиях. Та же дикая грация, те же колдовские глаза, те же роскошные черные шелковистые волосы…

– Аллах великий, как же ты прекрасна, моя звезда! Как можно скрывать такие красивые волосы?

Он проговорил эти слова чуть хрипловатым шепотом, в равной степени соблазнительным и опасным. Джая напряглась, как натянутая струна, она и ждала встречи с Масудом, и опасалась ее. Шепот мужа вызвал в ней доселе неизведанный трепет, тревога охватила ее. Точно так же, как тогда, в их первую ночь, в покоях, залитых лунным светом, ее тянуло к нему, но что-то в душе удерживало от смелых шагов.

Несомненно, Масуд понимал степень своей власти над ней. Он весьма уверенно, как делал это уже много раз, принялся перебирать тонкими пальцами волосы Джаи, забыв обо всем. Он гладил и ласкал их, наслаждаясь их чувственной шелковистостью, когда они скользили у него между пальцами. Потом сосредоточил внимание на самой девушке, поднял на нее глаза и провел тыльной стороной ладони по нежному подбородку, спускаясь к шее. Джая не шевелилась. Тени, окутавшие их, создавали чувство удивительной близости, лишая девушку всякого желания сопротивляться. Она догадывалась, что произойдет дальше, но была не в силах остановить мужа. Или не желала этого…

Ее повелитель склонился к ней. Рассеянный свет на мгновение коснулся его лица и шеи, из-под собранных волос мелькнуло родимое пятно. Однако взгляд Джаи был устремлен не на винно-красную полосу, а на губы Масуда. Они влекли девушку так неодолимо, что она едва дышала. Она почувствовала тепло его рук на плечах и попыталась вспомнить о благоразумии.

– Мой господин…

– Джая, любовь моя.

– Жеребец… Нам надо уйти подальше.

– Жеребец никуда не денется, стойло закрыто. У нас много времени, столько, сколько нужно.

– Но… сюда могут прийти…

– Нет, мы совершенно одни. – Его совсем не беспокоило, что им могут помешать. Пусть эта женщина принадлежит ему навсегда, но именно сейчас он должен удержать ее. – Тише, не шуми. Дай мне поцеловать тебя.

Он медленно привлек ее к себе, так что ее лицо оказалось напротив его лица. Он не спешил, тянул время, дразня ее. Его губы почти касались ее губ, согревая и лаская их дыханием. У Джаи против воли вырвался короткий нетерпеливый стон. Масуд довольно улыбнулся и сделал то, о чем она молила без слов, – прильнул к ее устам. Джая едва ли осознала, что этот негромкий стон издала она.

Масуд все крепче прижимался к ее губам, нежно, с мягкой настойчивостью требуя, чтобы она разжала свои губы. Когда это случилось, он тотчас погрузил язык в ее ласковое тепло. Он изучал языком ее рот, его очертания, проникая все дальше и дальше. Масуд обхватил руками ее голову и не спеша наслаждался долгожданным поцелуем.

Восхитительная истома охватила Джаю, она забыла о времени. Весь мир сразу сузился до его запаха, вкуса и влажного тепла его губ, его изучающего языка. Когда Масуд оторвался от нее и поднял голову, он дышал ровно и спокойно, а Джая, напротив, задыхалась и была не в силах сопротивляться неведомому. Она услышала, как мягко зашуршала солома – Масуд лег на спину и коснулся ее пальцев.

– Приблизься же ко мне, любовь моя.

Он чуть заметно потянул ее за руку, и она оказалась возле него, робко наблюдая за происходящим сквозь полуприкрытые веки. Масуд медленно скользил по ней жадным взглядом, внимательно рассматривая каждую деталь. Потом незнакомым, необыкновенно чувственным жестом он разгладил ее черные локоны.

– Аллах всесильный и всевидящий, мне кажется, я ждал этого мгновения целую вечность, – прошептал он.