Ты меня (не) купишь - Лея Кейн Страница 52

– Расслабься, детка. Тебе понравится.

Лихорадочно выдохнув, она запрокидывает руку за мою шею, поворачивает голову и позволяет целовать ее губы. Отрывисто постанывает, двигается навстречу, открывая для себя новые ощущения и явно получая удовольствие.

Ох, Бабочка, знала бы ты, какой кайф делать тебя своей, наслаждаться твоими стонами, руками скользить по изгибам твоего тела. Умопомрачительная, сногсшибательная, фантастическая. Парализующая и одновременно заводящая все шестеренки.

Сходя с ума от бешеной страсти, Бабочка бросается вперед и ладонью скользит по запотевшему стеклу. Как раз в тот момент, когда к дому подъезжает Степа. Припарковавшись, выходит из машины и, задрав голову, останавливается у подъезда.

Я знаю, Бабочка его тоже видит. Но ее темп лишь нарастает, и я закипаю от влажного звука соприкосновения наших тел.

Это ебаное чучело стоит в каких-то двадцати метрах от нас и даже не догадывается, что здесь происходит. Сначала я трахал Бабочку на его столе, потом разговаривая с ним по телефону, сейчас прямо у него за спиной. В следующий раз пригласить его посмотреть, что ли, сироту несчастного. Он о таком зрелище только мечтать может. А я бы ликовал, видя, как вытягивается его лицо, на котором навечно прописывается сожаление об упущенной женщине. Будь я прежним Романом Чехом, а Бабочка раскрепощенней, точно устроил бы такое шоу.

Я снова притягиваю ее к себе за секунду до финала. Губами впиваюсь в ее рот, руками сжимая ее тело в кольце.

Моя!

– Люблю тебя, детка, – хрипло шепчу, не выпуская из объятий.

Она замирает. Испуганно округляет глаза.

– Не веришь? – Носом трусь о ее горячую щеку. – Ради тебя раньше из командировки вырвался.

– И к Кристине рванул, – ворчит она.

Черт, Бабочка, не порти такой момент упреками!

Высвободившись из моих рук, она бросает взгляд в окно, где больше нет силуэта ее муженька, и начинает одеваться.

– Ты обманывал меня. Зачем отдал Арти на бокс к Степе? – Пронзительно смотрит на меня, натягивая юбку.

– Чтобы в поле зрения держать конкурента, – отвечаю, рухнув на сиденье.

– Представь, каким ударом для меня было твое появление в клубе. Твое поведение. Ты же со всеми потрохами сдал меня Степе и свалил.

– Я же извинился. Детка, мне и так стыдно.

– Ром, а мне до сих пор больно. Понимаю, что произошло недоразумение, но от твоих игр и срывов неприятный осадок остался.

– То есть сейчас ты меня просто трахнула? А на самом деле по-прежнему не простила?

Бабочка выдерживает паузу, пожимает плечами и кивает:

– Получается, так. Да, я тебя трахнула. Минутная слабость.

– У тебя настроение пропало, потому что его увидела?

– Возможно. Мозги на место встали. Поняла, что из огня да в полымя бросаюсь. Ром, поставь себя на мое место. Взгляни на себя моими глазами. Ты не подарок. Мало того, что за спиной жуть и руки в крови, так еще и твое нынешнее отношение к людям: Артуру, Лучиане, Саше. Даже к той же Кристине. Ты обещаешь, что добьешься меня. Я три дня жду тебя из командировки, изводя себя голодом и бессонницей. А ты возвращаешься и растаптываешь меня. Та крупица доверия, что тебе удалось в меня вселить, превратилась в прах. Тебе придется очень постараться, чтобы я поверила в твою любовь. Сейчас твое признание прозвучало, как банальная благодарность за секс.

Типичная училка! Обиделась, психанула, провела лекцию, задала гору домашки. Но ведь заслужил! Повел-то себя как мудак!

– Я исправлюсь. Только не отталкивай, – прошу ее.

– Исправляйся, – соглашается она. – Я теперь дама свободная. – Показывает отсутствие обручального кольца. – Ухаживания принимаются.

Другую послал бы подальше с ее принципами и заскоками, а Бабочку добиваться хочу.

– Но разделить со мной мою комнату не откажешься? – интересуюсь, заметив, как Фаза приближается к машине.

– Твою комнату? – озадачивается Бабочка. – Роман Алексеевич, я к вам переезжать не собираюсь. Мне и в отеле неплохо будет.

– Прикалываешься?

– Заслужить надо, чтобы я захотела разделить с тобой твою комнату. Сейчас я хочу просто отдохнуть. От Степы, от тебя, от себя. Подумать, переварить.

Фаза постукивает в окно, и я приспускаю стекло.

– Едем?

– Минуту подожди еще, – отвечаю ему и возвращаюсь к Бабочке. – Ты же пошутила?

– Нет, Ром. – Надев плащ, она поправляет волосы. – Сегодня ты сильно обидел меня. Дай мне время.

Чтоб я сдох за свой поганый характер! Сейчас все могло быть по-другому. С кольцом же ехал, ресторан заказал, цветы, музыкантов. Предложение сделать собирался. А в итоге заставил ее страдать. Смысла рассказывать о порушенных планах не вижу. Буду выглядеть еще большим идиотом. Да и отмазка прозвучит слишком неправдоподобно и пафосно.

– Ладно, – вздыхаю, соглашаясь с ней. Тоже начинаю одеваться. – Но позволь хотя бы мне выбрать для тебя отель. Не прощу себя, если заселишься в клоповнике.

Она улыбается. Счастлива, что пошел у нее на поводу.

– И кстати, Дарья Николаевна, вы прекратили индивидуальные занятия с Артуром. Если и завтра не проведете, буду вынужден доложить вашему руководству.

– Считайте, я испугалась, Роман Алексеевич, – посмеивается она. – Жду вашего водителя так же в три.

– Придется наверстывать пропущенные занятия. – Я тянусь к ней за поцелуем, но в машину садится Фаза, и Бабочка отстраняется. Правильная слишком. С ней тоже надо кое-какие занятия провести.

– Домой? – спрашивает Фаза, заводя машину.

– Сначала Дарью Николаевну в отель заселим, – бурчу обвинительным тоном. Из-за него же вся эта заварушка назрела. – За твой счет, – уточняю, заканчивая возню с одеванием. – Ты же не против?

Он молча косится на меня в зеркало заднего вида, выводя машину со двора, а Бабочка, украдкой хихикая, отворачивается к окну. Смешно ей.

Я не представляю, как теперь прощение вымаливать, а ей смешно!

Что ж, Бабочка, Роман Чех – не Чех, если завтра же ты не переедешь к нему. Поверь, я придумаю, как тебя завоевать по щелчку пальцев.