Куплю тебя дорого Кукла - Анна Штогрина Страница 50

Шамиль Юсупов.

Стоило припугнуть девчонку и жестко вытрахать в глотку, как у нее из вишневых глаз потекли гребанные слезы. Затравленный, покорный вид обреченности не мой фетиш. Хочу, что б малышка улыбалась и стонала от удовольствия со мной.

И даже злость на куклу улетучилась.

А то, как забавно она мне в узком коридоре выкрикивала, что она не шлюха и вовсе ввергло меня в смуту. Не мог я так прогадать. Облажаться.

Но под страхом расправы и с членом в тугом горле не соврешь. В ее больших глазах блестели большие слезы. Крокодильи.

И то, что причина их я, вызывало незнакомое чувство горечи. Не хочу ломать девчонку. Мне не в кайф ее унылое послушание.

Хочу гладить ее молочную нежную кожу грубыми лапами и, чтоб она выгибалась навстречу. Текла от желания. Сама просила, чтоб я ее трахнул, как при первой встрече.

Кукла хоть и тощая, но такая мягкая и ладная, словно из шелка сшита. Для моих игр создана.

Подхватил малышку на руки и сорвал поцелуй с растраханных мною же губ. Припухших и до ломоты в яйцах вкусных. Сожрать бы ее всю. Да жалко. Хочу вечно ей пользоваться. Потому что вдруг осознал, что нехило меня проняло к куколке. Аж дрожит все внутри от близости этой вишни морозной.

Все ее слезы собрал. Так бережно, извиняясь.

Пока кроха не расслабилась в моих руках, снова доверчиво лицо не подставила под мой жадный рот.

Положил ее на постель. Быстро постягивал с нее тряпки унылые. Аж дух захватило. Какая она у меня красивая.

Вся крохотная. Везде. Между ног точно цветок. Аккуратная.

Так и манит зализать свою вину. Услышать сквозь стиснутые зубки первые несмелые стоны.

Сучка. Завладела ты мной, Милена Ксавье.

Скоро я твоей куклой стану. Гребанным кэном.

Невонысимое искушение везде попробовать вишневый вкус куклы не побороть. И не хочется.

Пока целовал раскинутые в пригласительном жесте ноги, ближе к ее вишне подбирался, чуть не спустил от кайфа. А девочка стыдливо колени начала сводить, еще круче загоняя меня в порок. Такая вкусная и сладкая. Терпкая. Пьянящая.

И хоть я не бухаю никогда, типа режима придерживаюсь. Сейчас точно знаю, что ужрался б ей до отключки. Выпил бы все ее оргазмы, лишь бы стоны куклы не прекращались.

Только коснулся языком клитора, вроде лизнул аккуратно, не сильно, а малышка изогнулась дугой мне навстречу.

Уже хитрая сучка и забыла за всякий стыд. Вместо смущения в глазищах охота, чтоб я не прекращал.

Сейчас, маленькая, сделаю тебе хорошо. Еще сама будешь куклой зваться и не отлипать от меня.

Такую девочку охота приласкать. Свою зверскую грубость поглубже затолкать.

Нет. Не шлюха ты, Милена Ксавье.

Их я хотел только выдрать. Жестко. До боли в их костях. Так, чтоб дым из звезды валил. Чтоб орали они по настоящему, а не жеманничали за деньги.

А с Куклой иначе вдруг стало.

Даже сам не понял когда.

В какой момент она своей вишней мои яйца зажала, своими словами достучалась до моего глубоко спрятанного сознания. Родила во мне чувства, сроду не пригодные для жизни в моем скупом суровом сердце. Воспламенила душу одним лишь взглядом. Вроде наивным и скромным, а во истину блядским. Срывающим башку выстрелом длинючих ресниц. И в мыслях поселяющимся вкусом и запахом этого гребанного мороза. Арктического холода кисло сладкой вишневой патоки.

Вылизал куклу так, что она аж завыла от наслаждения. Мое имя в хвалебной песне пропела. Сучка, завела меня круче табуна всех шлюх мира. Башку взорвала напрочь. Будто в рот не кончила, а гранату без чеки вставила.

Еле сдержал бесов, чтоб не вытрахать ее как тряпку, когда на пальцах сокращения мышц тугого влагалища чувствовал. Но малышка для меня не тряпка дешевая. Она шелк. Блестящий. Дорогущий.

Сука не продажная. Хочу осыпать ее деньгами с крохотных ступней до растрепанной макушки. Так, чтоб глаз этих искренних не было видно.

Потому что нет большего наказания, чем понять, что встрял в девку. Отныне и чувствую, бля, надолго. Если не навсегда. Потому что теперь от ее милости завишу.

Если кукла расплачется... нет, одну слезу пустит...нет, просто огорчится...

Да нет, же бля, если только недовольно губы пухлые подожмет осуждающе, я уже себя с говном смешаю. В лепешку расшибусь, что б ее милость вымолить. Улыбку крышесносную заслужить.

И хочу теперь только с ней трахаться. Такая вкусная крошка.

Пошалили мы в ту ночь на славу. Погреховничали.

Наконец, член довольно расслабился и Милена мне на грудь легла. Необычное чувство трепета и спокойствия я ощущал сжимая крошку в своих лапищах.

И вроде взрослая баба, двадцать шесть лет, была замужем, есть сын. А на ней ничего не отразилось. И фигура ладная, мелкая, аккуратная. И душа добрая и отзывчивая. Чего уж стоит то, что она простила свою соседку шлюху, которая теперь с ее бывшим живет.

Правда, после моих воспитательных работ, когда я великодушно отправил шлюху на повышение квалификации на групповуху с моими наемниками, она стала прям тихая, понятливая. Пропала... Вдруг сдохла? А похеру... Видно, стерве самой надо был хороший многохуевый трах. Чтоб запустить башку. Ведь у таких прошмандовок все через жопу работает. Только кнопку нажать надо и член для этого - самое оно!

Мы лежали с Миленой в тишине. Я разглядывал ее комнатушку. На столе гора разноцветных красок и бумага с желтыми каляками -маляками. На приоткрытой двери шкафа висит тот черный застиранный баллохон в котором, она ко мне в Царские дачи приехала. Вещи сына та этажерке и стопка оставленных книг. Маленький мирок моей маленькой куколки.