Эммануэль. Мадам как яблоко и мед - Эммануэль Арсан Страница 5

Аурелия послушно раздвинула ноги, согнула колени. Положив ладонь на темные кудряшки, она стала пальцами теребить губы, делая кругообразные движения тазом все быстрее и быстрее.

Лесли положила свою руку сверху и сказала:

– Подожди.

Она отодвинула руку Аурелии и осторожно сжала своими перламутровыми ноготками ее клитор. Другой рукой она коснулась ее влажных губ в промежности и собрала немного выделившейся влаги. Перенеся ее на спрятанный в складочках кожи глазок, она стала осторожно его массировать, а другой рукой слегка сдавливала и отпускала клитор.

Когда Лесли выполняла своими тонкими пальцами эти интимные манипуляции в промежности у Аурелии, та вдруг почувствовала, как электрический разряд пронзил все ее тело от живота до кончиков пальцев. Как будто во всех ее внутренностях заново возникли и возбудились нервные окончания, и новая свежая кровь потекла по венам.

Она откинулась на подушку совершенно обессиленная, нервно вздрагивая всем телом. Чувства ее настолько обострились, как будто оголенные нервы выступили наружу. Поэтому когда Лесли поцеловала ее между ног, она лишь поморщилась будто бы от боли.

Англичанка поднялась, аккуратно привела в порядок белоснежную ночную рубашку и прошептала:

– Now you can sleep.

Аурелия провалилась в сон и даже не почувствовала, что Лесли прилегла рядом с ней.

Она проснулась от шума воды в ванной. В иллюминатор было видно, как море искрится от солнечных лучей, отражавшихся в волнах. Аурелия сладко, как кошка, потянулась, выгнула спину и потерла глаза. Первая мысль – о Лесли… Ей захотелось тут же ее увидеть, чтобы убедиться, что ей не приснилось вчерашнее. И, кроме этого, она считала себя эгоисткой из-за того, что бессовестно заснула и даже не попыталась отблагодарить прекрасную англичанку за полученное удовольствие.

Лесли, принимая душ, напевала себе под нос мелодию из известной оперы. Аурелия подпрыгнула от радости, узнав мотив:

– Это Моцарт?

Из-за занавески показалась светлая головка англичанки:

– «Свадьба Фигаро». «Voi che sapeta che cosa è amor, donne vedete s’io l’ho nel cor…» Эту арию исполняет женщина, переодетая мальчиком.

Аурелия отдернула занавеску.

– Но ты же не мальчик!

Она проскользнула в малюсенькую душевую кабинку, где они вдвоем едва смогли уместиться. Аурелия прижалась всеми округлостями своего янтарного цвета к бледно-розовому телу англичанки. Их груди соприкоснулись, и они начали обниматься и целоваться, глотая с каждым поцелуем капли теплой воды. Держась друг за друга, чтобы не упасть при качке, они стали гладить себя скользкими от мыла руками по бедрам, спине, плечам. Их тела сплелись и перемешались так, что ни одна из них уже не понимала, кому принадлежит грудь, живот, ягодицы – все части тел, которых касались их руки.

Но в кабинке было так тесно, что им стало неудобно ласкать друг друга, поэтому они скоро выскочили оттуда и бросились на кушетку Лесли.

Аурелии до сих пор не приходилось видеть обнаженное тело своей подруги, и она слегка отодвинулась, чтобы полюбоваться грацией и гармоничным сложением. Она осталась в восторге от ее маленькой аккуратной груди, лишь слегка округлых бедер и от тонких, как у танцовщицы, ножек.

Лесли воспользовалась этим, чтобы проскользнуть под Аурелию и занять положение валетом. Тогда Аурелия встала на колени, распласталась грудью на плоском животе подруги и уткнулась носом в покрытый белокурыми кудряшками лобок, источающий запах лаванды. Какой же она оказалась вчера эгоисткой! Ей так хотелось теперь отблагодарить восхитительную англичанку и доставить ей удовольствие, но она не очень понимала, как за это взяться… Тогда она стала повторять то, что делала вчера Лесли, то есть начала старательно вылизывать складочки ее интимных мест, влажных не только от воды после душа, но и от выделившегося сока и от ее слюны, покусывать ей ягодицы и бедра, целовать губы.

Длинные бледные ноги вдруг напряглись и вытянулись над ее головой, и в тот же миг Аурелия и сама почувствовала, как сжались ее внутренности внизу живота. Она вскрикнула от радости, что все получилось.

Лесли тут же вскочила с кушетки.

– My God! Который час? Неужели так поздно!

Она высунулась в иллюминатор.

– Аурелия! Посмотри! Мы приплыли в Пирей!

Она быстро сложила в дорожную сумку свои вещи, убрала туалетные принадлежности в косметичку. Аурелия тем временем растерянно сидела на кушетке, понимая, что через пару минут им придется расстаться.

– Ты недолго останешься в Греции?

– На год. Я преподаю в университете в Афинах.

– Лесли…

– Да?

– Можно я останусь с тобой?

Англичанка подошла к ней и обняла за плечи:

– Нет, это невозможно.

– Но почему?

– Меня здесь ждут.

– А-ааа!

Аурелия была готова разрыдаться. Лесли тронула ее искренняя печаль. Она запустила пальцы в мокрые волосы девушки.

– You’re so young.

Она покопалась в дорожной сумке и достала оттуда зеркало в серебряной раме.

– Держи. Будешь вспоминать обо мне… я навсегда останусь с тобой, там, по другую сторону зеркала…

Аурелия протискивалась сквозь толпу на верхней палубе «Adriatic Queen», чтобы занять удобное место у деревянных перил, откуда можно было видеть стройный силуэт Лесли. Та уверенным шагом направлялась в сторону таможни.

Навстречу ей спешила дама лет сорока, темноволосая, с резкими чертами лица. Они встретились, обнялись и посмотрели друг на друга долгим взглядом. Потом Лесли обернулась, нашла среди прочих лицо Аурелии и махнула ей рукой на прощанье. Аурелия перегнулась через перила и тоже долго-долго махала ей. Она все смотрела вслед Лесли даже тогда, когда подруги растворились в серой толпе на причале.

Лесли. Как бы Аурелии хотелось опять заставить ее стонать от наслаждения, вдохнуть аромат ее кожи, сплестись с ней в едином порыве под размеренный шепот волн… Сколько ночей и часов любви они могли бы провести в объятиях друг друга!

Она приняла решение: отныне она будет идти до конца и больше никогда не станет отказывать себе в удовольствиях.

Резким движением плеча она оттолкнула от себя мужчину, который слишком уж назойливо прижимался к ней сзади. Этот усатый грек не сошел на берег в Пирее. Пусть только покажется ей на глаза! Она повернулась и пошла прочь. Мужчина долго смотрел ей вслед. Почувствовав его взгляд, Аурелия обернулась и показала ему язык. Вернувшись в каюту, она заперлась на ключ.

Когда пришла горничная, чтобы застелить чистую постель, она указала ей на свою кушетку, а сама осталась лежать там, где спала Лесли. Ее простыни еще пахли лавандой.