Отец моей подруги - Сандра Бушар Страница 49

Ага, не заметишь тут!

— Подождут! У меня тут дома более важное дело простаивает. Непаханое поле! — я бы обязательно что-то съязвила в отношении последнего предложения, но… Слова выбились из головы по щелчку пальцев, когда Витя крепко сжал мои ягодицы ладонями. Из губ его вырвался мучительный урчащий звук. — Как же мне нравятся твои булочки… С ума сойти… Ты же их даже не качаешь!

Я хотела сказать что-то насчет того, что в двадцать лет еще достаточно правильного питания, чтобы поддерживать тонус в теле и здоровый вес. Но все это звучало бы глупо. Потому что от восхищений мужчины моим телом приятная нега растекалась по венам, вызывая уже знакомое легкое опьянение.

Витя медленно делал какой-то одному ему известный массаж, то нежно поглаживая, то грубо выкручивая. Я жадно выгибалась от каждого его движения и непроизвольно вздрагивала, когда ладонь со шлепком обрушивалась на нежную кожу.

Его язык вальяжно скользнул по складкам и меня затрясло, словно в лихорадке. Пальцы сжали белое хлопковое одеяло, а корпус неосознанно прогнулся назад. Закусив губу, я ждала уже знакомой развязки в предвкушении, напряженная каждой клеточкой… Как язык неторопливо, но уверенно поднялся вверх, очертив орел сфинктера.

Это совершенно новое, непривычное прикосновение заставило широко распахнуть глаза и сжаться. Ощущения были приятным, но совершенно новыми. Несдержанно застонав от нового импульса, заставляющего клитор болезненно сократиться.

— Что ты делаешь? — простонала я едва разборчиво. Не будучи уверенной, что Витя слышит хоть одно слово.

Он широко раздвинул ягодицы, с рыком изучая новые территории. Звуки, снова и снова вырывающиеся из его груди, говорили лишь о том, что он не меньше меня наслаждается странным процессом.

— Больно и неприятно? Заставь дурака богу молиться… — рассмеялся Витя. От его хриплых вибраций в низком баритоне меня окончательно повело. В тот момент, я поняла, что так сильно хочу доставить ему удовольствие, что сделала бы все, что угодно. Даже если это действительно больно и неприятно. Но он завил четко, уверенно и бескомпромиссно:

— Ты кончишь. И будешь просить еще. А я стану твоим первым и последним…

Я кратко кивнула и тогда мужчина явно расслабился. Только в тот момент я поняла, как сильно он хотел меня в этом плане. Как сильно ему нравилась мысль быть моим первым в чем-то, открывать новые грани. Его указательный палец выскользнул и двинулся вверх, спокойно проникнув в сфинктер лишь на пол подушечки пальца.

Это странное новое чувство восприняло мое тело отталкивающе, словно страшась чего-то.

— Я еще ничего не сделал, а ты сейчас раздавишь меня, — хрипло прошептал, чертя носом на спине странные иероглифы. — Расслабься. Доверься мне, котенок. Я сделаю тебе приятно…

И снова мой краткий кивок развязал руки мужчине. Я нервно выдохнула, привставая на колени и сильнее выгибая спину. Пришлось напомнить себе, что мужчину за своей спиной я именно люблю. И ему я могу доверить всю себя без остатка.

— Нравится? — спросил он спустя несколько минут странного поверхностного массажа, лишь слегка касаясь края стенок, будто разрабатывая проход. Нравилось ли мне? Я просто не могла взять себя в руки, перестав стонать. С каждой секундой его прикосновения возбуждали все больше и больше, а вот никакой разрядки не светило от слова совсем. Он глухо рассмеялся на мою бессвязную речь и резко отстранился. — Сейчас, котенок… Сделаю тебе еще приятнее.

Мутным, расфокусированным зрением я проследила за тем, как мужчина поспешно вскакивает с постели и с размаху открывает тумбочку, доставая оттуда кокосовое масло, которым я часто делала Вите массаж плечи перед сном, он здорово снимал ему усталость.

Когда он вернулся обратно, я уже изнывала от желания, готовая накинуться на него и просто изнасиловать. Все мысли сводились к тому роду голода, где ты уже не можешь перебирать, а просто умираешь от жажды.

— Вот та-а-ак, — прорывал он, капая на меня довольно много приятно пахнущей жидкости. Кожа мгновенно покрылась мурашками, задрожала. Особенно, когда два пальца вошли внутри лишь на одну фалангу, растягивая в разные стороны по типу ножниц. С каждой минутой они становились все смелее, активнее и резче. С каждым движением я напрягалась все невыносимее и стонала все громче, потому что подобной пыткой запросто можно было лишить разума. — Вот так, моя сладкая булочка… Постони для меня… Как же мне это, черт его дери, нравится!

— Я больше не могу… — выдохнула я обессилено, утыкаясь лицом в подушку, из глаз брызнули слезы, соски болезненно заныли. — Прошу тебя… Я. Больше. Не могу!

— Отлично, — самодовольно заключил мужчина, убирая пальцы и с размаху шлепнув меня за ягодицы. Глаза мои закатились в предогразменных судорогах, потому как теперь моя кожа казалась самой чувствительной на свете. Я поняла это очень четко, когда мужчина нарочито нагнулся к клитору и подул на него. Перед глазами замерцали разноцветные неоновые огни.

— Я убью тебя, — рыкнула я и тот снова засмеялся. Жук! А ведь я слышала, как судорожно он стягивает свои шорты с боксерами. Чувствовала, что возбужден он не меньше меня! — Если ты сейчас же не займешься со мной сексом, то… — «…кто-то другой займет твое место» - хотела закончить я, но забыла все буквы родного алфавита. Когда одним резким толчком мужчина оказался во мне, утопая в истекающем наслаждении. Но не долго. Лишь пару контрольных толчком, заставляющих приподняться на локти, и он уверенно вышел. Чтобы скользнул по сфинктеру, елозя головкой вперед-назад.

Я так сильно ждала боли и чего-то неприятного, что удивленно замерла, когда его головка оказалась внутри и это стало лишь чем-то ново-приятным, совершенно неизведанным, но от того не менее возбуждающим.

— Как ты, котенок? — Витя задыхался, явно с трудом сдерживаясь. Он старался быть нежным ради меня, не давить. Одна его руки обхватила меня за грудь, сжимая сосок, а вторая занялась клитором. С каждым толчком член погружался в меня все глубже и глубже. С каждым толчком я все сильнее сливалась со своим мужчиной. Пока он не вошел полностью и не замер, давая мне привыкнуть к ощущениям. — Одно твое слово и все закончится прямо сейчас. Тебе больно?

Больно? Это совершенно не то слово, которое хотелось употребить в отношении моего первого в жизни анального секса. Витя довел меня до такого придела, что достаточно было лишь сильнее ущипнуть сосок, чтобы я кончила. Но он знал, когда остановиться. Знал, как сконцентрировать все мои чувства на своем поршне, медленно раскачивающемся.

Это не было похоже на традиционный секс, который быстро и легко мог сбросить напряжение. Это был целый ритуал. Острый, но приятный.

— Ммм… — врывалось с его губ, зубы прошлись по пульсирующей жилке на моей шее. Я закричала, что есть мочи от первого толчка. Каждый новый был резче предыдущего. Палец на клиторе ускорился, соски оказались скручены пальцами. — Я – твой первый… — рычал он мне, вколачивая в меня свой член снова и снова. — И последний... — мои глаза закатывались, голова оказалась запрокинута назад. — Кричи, кричи, котенок… Обожаю эту песенку… — шептан он грязно и пошло. Именно так, чтобы вконец довести меня до предобморочного состояния. — Хочу, чтобы ты всегда так стонала подо мной… Всю жизнь…