4 свадьбы вслепую или как снять проклятие - Катерина Ежевика Страница 49

— Да и мне. Только я ничего не вижу, совсем.

— Буду рад помочь тебе. — мужчина стоял очень близко и говорил тихо, спокойно и нежно.

Тепло его ладони коснулось моего лица, огненной дорожкой спустилось по шее к груди. Он снял венок и платье, оставив паутинку белья. Легко приподнял меня, подхватив под колени и спину, занес в воду. Только там, позволил опуститься в прохладную воду, скользя по телу. Мы тесно прижимались друг к другу, поливали спины, плечи, руки руками. Дем приподнял мои волосы собрав в одну руку, другой омывал спину. Плеск воды, кожа пупырышками от холода, горячие ладони вдоль тела и его теплое дыхание на моих губах. Сегодня это была наша прелюдия, музыка прикосновений, песнь воды. Так чувствовала я.

Он стал мне близок всего за несколько часов. Самый закрытый из всех братьев. Самый спокойный и самый взрывной.

Похоже у нас не было ни мыльных принадлежностей, ни полотенец. Потому как после символической помывки Дем обмакнул меня своей рубахой. И накинув платье, снова подхватил на руки, прижав замерзшую, но посвежевшую даже после такого чувственного купания, меня к своему крепкому и теплому телу.

Вскоре почувствовала, что нахожусь в помещении. Кроватью была широкая лежанка. Мне, привыкшей спать в мягких кроватях, было твердовато, и ткань казалась жесткой. Но рядом горячий мужчина с интересными намерениями и все неудобства уходят в небытие.

— Закрой глаза, сниму повязку, хочу видеть твое лицо. Ты очень красивая. Мне хочется запечатлеть тебя на холсте, порой руки так и чешутся взять в руки уголек.

— Ты рисуешь? — изумилась я.

— Редко, в детстве часто рисовал, отец заметил и потом у меня был очень хороший учитель. Как поступили в универ, почти не брал грифель и карандаши, про кисти с красками и говорить нечего.

— А я совсем не умею рисовать. — мы говорили тихо, и рисовали узоры пальцами на коже, воспламеняя ее, утоньшая грань меж нами.

— А я петь не умею, как говорят братья — реву медведем, а не пою. Зато Рей и Перс отлично научились владеть голосами и поют весьма и весьма.

— А Гай?

— А Гай собирает модели самолетов, яхт, домов, замков. И прочие деревянные поделки, начиная от кубиков и заканчивая сложными моделями конструкторов. А еще он затанцует любую партнершу, даже самую деревянную сделает звездой танцпола.

— Здорово! Восхищаюсь вашей семьей и ее сплоченностью.

— Нас во многом спаяла общая беда. — голос стал грустным, он вздохнул. — Но не будем об этом, кажется мы нашли наш ключик. — теперь в голосе звучала улыбка. — Поговорим теперь об этом.

И он поцеловал. Сначала игриво, нежно, но быстро поцелуй стал всепоглощающим, зажигающим звезды.

— Мечтаю любоваться тобой без повязки, смотреть тебе в глаза, видеть отражение души. А чего хочешь ты?

— Хочу снять ее. — даже не нужно уточнять о чем я.

Он задумался, а потом предложил:

— Я могу одеть магическую маску, только нельзя будет заглядывать в мои глаза.

— Давай, одевай свою маску. — быстро сказала, пока мужчина не передумал — То есть ты согласен сделать, то что хочу я?

Он кивнул и нажал на кольцо, маска появилась на мужчине, прикрыв

голову полностью вместе с шеей.

— Без ограничений? — он сегодня хотел обладать мной полностью, я тоже так хочу.

Он вновь кивнул, а я сдернула свою повязку и сразу завязала поверх его глаз. Мужчина напрягся.

— Это чтобы случайно не заглянуть в глаза. — проворковала, успокаивающе поглаживая Демьяна по плечам, а сама осмотрелась. Увидела свой ритуальный пояс, ага, то, что нужно. Я гладила Дема, следила за его реакцией: он спокойно лежал, расслабился. Вновь напрягся, когда я шлепнула по руке поползшей по моему бедру и шепнула прямо в ухо:

— Позволь мне… — я не договорила.

И он позволил мне оседлать его большое тело, поднять над головой руки и даже зафиксировать их поясом и с наказом не опускать руки вниз, обмотала длинный конец вокруг подушки, на которой Дем лежал. Больше зацепить было не за что.

Теперь я могу делать все, что они делали со мной. Гладить Дема было приятно, он везде и всюду гладкий и твердый, рельефы представляют собой картину идеального мужчины. На плече давний шрам — самый большой, есть еще несколько мелких, но такие есть на телах и остальных братьев.

Увидела на большой чаше рядом с лежанкой фрукты, взяла один, самый сочный, разрезала аккуратно, не слезая с мужчины. Капнула пару капель прямо на губы моего Дема, а сейчас он именно мой, облизала. Накапала еще и поцеловала, очень приятно. Да, еще. Дорожка сока по подбородку и я его слизываю.

Я вошла в азарт. Ерзать в этих чудо трусиках по жаркому телу мужчины, оказалось очень специфично, я хотела большего. Но держалась. Капельки на груди, вокруг пупка, на головке члена, стекают по нему. Успеваю слизывать. Касаюсь фруктом чувствительной головки, провожу по кругу и аккуратно одеваю “шапочку”, что осталась в руках, после моих манипуляций с бедным фруктом. Он прохладный, а для горячей нежной кожицы на столь чувствительном органе, так вообще холодный. Дем вздрогнул и особенно безнадежно простонал. Отбросила остатки еды в сторону и вобрала ароматный ствол в рот. Сладко-кислый сок и твердокаменный стояк, это то что мне сейчас нужно. Облизывала его жадно, урча и постанывая от удовольствия. Дем требовал быстрее — я делала медленнее, он просил глубже взять — тогда я только облизывала кончиком языка. Слышала его разочарованные стоны, удерживала на месте ходящие ходуном бедра. А потом сжалилась. И сделала терпеливому мужчине приятно, судя по звукам — очень-очень приятно. Собственно это нравилось и мне, возбуждало очень.

— Хочу тоже облизать тебя, ты же в трусиках с секретом? — услышала его просьбу и не в силах была отказать.

Доползла до головы Дема и встав коленями на подушку присела над лицом. То ли новая поза, то ли Дем что-то такое делал, но долго я не выдержала. Мое тело дрожало от каждого прикосновения его языка и губ. Он не мог убрать ткань, если она мешала, а я и не хотела. Где-то трусики сами разъехались, а где-то остались на губках и этот контраст ощущения ткани, языка и влаги, сводили с ума. Он довел меня до пика, у меня не было ни сил ни желания отстраниться и продлить пытку чувственных касаний. Но я знала, что мое тело не остынет, а станет плавиться дальше, готовясь к новому взрыву экстаза. Поэтому только прижалась плотнее, почувствовала усилившийся напор мужчины и задохнулась от той волны, что окатила низ живота несколько раз, и тонкими иголочками прошлась по всему телу, даря негу и приятное опустошение.

Вспомнив, что я в красивом белье и непозволительно не давать мужчине смотреть на себя. Ха, я уже не стесняюсь. Сняла с него повязку, а сама развернулась к нему спиной. Все также верхом, только теперь опираясь о мускулистые ноги, рукой направила его член внутрь себя.

— Что ты со мной делаешь, женщина!